— Мы ведь ищем железную дорогу, — напомнил Уолли. — Так вот, мы ее только что проехали.
— О Господи, ты прав, — отозвался Энди и съехал на обочину, пропуская нагоняющий их огромный молоковоз. — А я еще подумал, что это за ухабы? Честно говоря, я редко обращаю внимания на мелочи.
— А следовало бы! — заметил Уолли.
Энди дождался, пока проедет фургон, затем развернул машину и, возвратившись к железной дороге, вновь съехал на обочину, обильно заросшую весенними цветами. Выйдя из машины, Джон, Энди и Уолли потянулись, потопали ногами, словно разыскивая провалившийся сквозь прореху в кармане четвертак, и пошли осматривать рельсы.
Это была одноколейка — два ржавых рельса, убегавшие в лес налево и направо и кое-где заросшие кустами и ползучими лозами. Отрезок рельсов на пересечении с дорогой выглядел чуть менее заржавленным, чем остальные участки, перекрашенные временем в красно-черный цвет. По обе стороны асфальтовой дороги пути были перекрыты шлагбаумами, двумя горизонтальными железными скобами, укрепленными на стойках, залитых бетоном. Когда-то шлагбаумы были белыми, но почти вся краска уже облетела. На них висели таблички «ВЪЕЗД ВОСПРЕЩЕН».
Энди с улыбкой смотрел на рельсы.
— Знаете, что это мне напоминает? — спросил он.
— Мальчика-с-пальчик, — ответил Джон, не находя в этом сравнении ничего забавного.
Энди же веселился от души.
— Ты прав! — воскликнул он.
Джон огляделся и спросил Уолли:
— В какой стороне водохранилище?
Уолли ткнул пальцем вправо:
— В двух милях отсюда.
— Две мили... — повторил Джон, вздыхая.
— Не так уж далеко, — заметил Энди. — Прогуляемся две мили по свежему воздуху.
— Четыре мили, — сказал Джон. — Или ты собрался остаться там навсегда?
— Ну что ж, пойдемте, — предложил Энди и двинулся в обход заграждения.
— Я так понимаю, что на машине по рельсам не проедешь, — сказал Джон.
— Даже будь у машины такая же колея, нам, чтобы проехать, пришлось бы свалить три-четыре дерева, — сказал Энди, заходя за шлагбаум и присоединяясь к нему.
— Колея? При чем здесь колея? — спросил Джон, глядя на Энди.
— Если бы расстояние между рельсами совпадало с расстоянием между колесами машины, мы могли бы спустить немного воздуха из шин, поставить автомобиль на рельсы и ехать по ним, — пояснил Энди. — Но поскольку расстояния скорее всего разные, то мы не сможем поставить машину на пути, так что и разговаривать не о чем. Почему бы нам просто не пройтись?
— У меня ботинки жмут, — сказал Джон, но, покачав головой, все же обошел шлагбаум, и все трое отправились по старой линии в сторону водохранилища, старательно приноравливая шаг к расстоянию между полусгнившими шпалами. Уолли спросил:
— Энди, а что такое мальчик-с-пальчик?
— Локомотив, — пояснил Энди. — Как-то раз нам с Джоном и еще несколькими ребятами понадобилось попасть в одно место, обнесенное изгородью под напряжением. Там были такие же старые рельсы, а локомотив мы взяли в цирке — восхитительный старенький паровозик, раскрашенный всеми цветами радуги. Его называли «Мальчик-с-пальчик». В общем, мы проехали сквозь забор и сделали свое дело, — добавил он, глянув на Джона.
— Не сразу и не полностью, — неохотно согласился Джон.
Уолли очень хотелось узнать, что это за место с электрическим забором и что за дело сделали Энди с ребятами, но он не знал, как спросить. К тому же он подозревал, что Энди все равно не ответит. Энди рассказывал обо всем охотно и откровенно, но через некоторое время выяснялось, что он вел речь лишь о том, что хотел, и больше из него ничего нельзя было вытянуть. Уолли представил себе ярко раскрашенный паровозик, ломящийся сквозь забор.
— Искры были? — спросил он.
— Еще бы! — воскликнул Энди и рассмеялся. — Сыплются искры, вокруг мечутся взбешенные люди!
— Да уж, конечно, — поддакнул Уолли, надеясь услышать продолжение.
И тут в беседу вмешался Джон.
— Разве мы еще не прошли две мили? — спросил он.
— Оглянись, Джон, — сказал ему Энди. — И ты увидишь шлагбаум.
Некоторое время они шагали молча. Уолли размышлял о странной неточности, которую допустил Энди в рассказе о паровозе и заборе. В описываемой ситуации было бы логичнее говорить о людях, обезумевших от страха, но уж никак не о взбешенных. К чему бы это?
— Впереди забор, — сказал Энди.
Слева направо железнодорожную ветку пересекало сетчатое ограждение высотой восемь футов с натянутыми поверху тремя рядами колючей проволоки. Подойдя поближе, они увидели долгожданную надпись:
'ВХОД ВОСПРЕЩЕН
ТЕРРИТОРИЯ ВОДОХРАНИЛИЩА
ВИЛБУРГТАУН'
— Вот это да! — сказал Уолли. — И что теперь?
— Теперь я, пожалуй, присяду, — решил Джон и уселся на валявшуюся поблизости колоду.
Энди тем временем подошел к забору, достал из внутреннего кармана клещи и, опустившись на одно колено, принялся взрезать сетку снизу вверх. Уолли вытаращил глаза.
— Энди, ты режешь забор! — воскликнул он.
— Не станем же мы перелезать через него, — объяснил Энди. — А поскольку лопаты мы не прихватили и под забором пролезть не сможем, то ничего иного не остается.
Уолли посмотрел на строгую надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». В компьютерных играх порой приходилось избегать предписанных путей. Вероятно, сейчас происходило нечто подобное, но только в настоящей жизни. Уняв беспокойство, Уолли вдруг понял, что по большому счету его испугал не поступок Энди, а спокойствие последнего. Пускаясь в фантастическое приключение, Уолли всякий раз испытывал волнение и трепет — собственно, ради ради этого и создавались компьютерные игры, — а вот Джон и Энди действовали так, словно выполняли повседневную работу.
— Ну вот, — сказал Энди, поднимаясь и пряча клещи. — Джон, хочешь пойти первым?
Джон вздохнул, поднялся с колоды и подошел поближе, чтобы рассмотреть забор. Энди сделал вертикальный надрез фута четыре. Он был едва заметен.
— Хватит, — сказал Джон.
— Еще бы, — согласился Энди. — Уолли, потяни с той стороны, а я нажму с этой. Вполне достаточно, чтобы пролезть.
И все же щель оказалась очень узкой. Уолли тянул, Энди нажимал, и это выглядело так, словно они вскрывают конверт. Изрыгая проклятия, Джон пролез на ту сторону и перехватил край разреза из рук Уолли. Протиснувшись сквозь щель, сопя и едва не порвав при этом одежду, Уолли занял место Энди. Затем они вместе с Джоном оттянули изгородь, и наконец Энди тоже оказался по другую ее сторону.
До озера было еще шагать и шагать. Они шагали и шагали, Джон время от времени чертыхался, а Энди в ответ лишь с восторгом указывал на какой-нибудь особенно красивый цветок или причудливо изогнутое корневище. Наконец вдали заиграли солнечные блики на воде.
Что и говорить, картинка была впечатляющая. Железная дорога уходила прямо в озеро, исчезая под водой. Куда ни кинь взгляд, повсюду спутанные заросли кустов и низкорослых деревьев, спускавшихся к самому урезу воды и образующих непреодолимое препятствие на пути к водохранилищу.
Указывая влево вдоль заросшего берега, Энди заметил:
— В прошлый раз мы спускались в воду вон там. Значит, теперь мы находимся дальше от плотины, чем
