прежней насмешливой живости. Хотя голос его звучал совершенно ровно, а лицо выглядело решительным, видно было, что какое-то гнетущее предчувствие томило его душу.
– Слушайте все! – сказал он. – Наши лошади и съестные припасы спрятаны в нескольких милях от лагеря. Туда мы и отправимся. Отсюда мы не можем взять ни одного мешка. Выходите по двое и по трое и ждите меня невдалеке от этой ревущей толпы. Если я вернусь, все мы тесно сплотимся и снова заживем.
Спрятав слиток золота под плащ, Гульден вышел первым. Все остальные вышли парами. Вскоре в хижине остались только Бейд Вуд, Красавчик Оливер и Келс.
– Ну, ребята, отправляйтесь, соберите всю банду и ждите меня, – сказал Келс, обращаясь к ним.
Когда они вышли, он позвал Жанну и Джима.
– Слышали? – спросил он, взглянув на Джима и быстро пристегивая к сапогам шпоры.
– Да, – ответил Джим.
– Тем лучше. Нам нужно торопиться… Жанна, возьмите большой плащ Джима и снимите маску… Джим, собери свое золото, но только поторапливайся. Если не застанешь нас здесь, то беги туда, на улицу. Я хочу, чтобы ты был около меня.
Клэв вышел из хижины, а Жанна бросилась в свою комнату за плащом.
Тем временем Келс поднял одну из половиц и принялся набивать карманы мешочками с золотым песком.
– Жанна, суньте в свои карманы немного мяса и сухарей, – сказал он. – Я голодать не буду, пока мои карманы полны золота, но вам необходимо позаботиться о себе.
Жанна быстро обшарила кухонный шкаф Бейда Вуда.
– Браво! Я нашла целую связку. Теперь мои карманы не уступят по толщине вашим, хотя там одни только дешевые сухари! – воскликнула она.
Келс бросил на нее гордый и печальный взгляд.
– Вы храбрая… Ах, я так любил тебя, девушка!.. Но теперь уже поздно говорить об этом… Если что со мной случится, вы держитесь возле Клэва, мне кажется, вы можете положиться на него. Ну, идемте!
И с этими словами он вышел из хижины. Жанне пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Кругом не было видно ни души. Они прошли больше ста метров, когда, наконец, Джим показался позади них. Он бежал со всех ног и около первых палаток лагеря догнал их.
– Джим, у тебя есть оружие? – спросил бандит.
– Два револьвера, – ответил Джим.
– Это хорошо. Никогда не знаешь, что может случиться… Знаешь, я очень боюсь моей банды, они все такие отчаянные. Не правда ли?
– Не знаю. Трудно сказать.
– Но те там не поймают нас. Ты не бойся. Никогда, никогда не сплотиться опять моим ребятам. – Келс говорил тихо и меланхолично. – Пойдемте медленнее, – сказал он. – Избегайте обращать на себя внимание… Джим, верно ли я тебя понял с этой историей из-за Грида?
– Конечно! Я просто струсил.
– Теперь это безразлично.
И он сразу же забыл этот разговор. Бросая по сторонам острые, испытующие взгляды, он шел все прямо, как вдруг, заглянув за угол улицы и скрипнув зубами, остановился. Хриплый вой огромной толпы и туча мелькающих в воздухе кулаков заставили Жанну сильно вздрогнуть. Она крепко уцепилась за руки своих провожатых. Пестрая толпа, жадно вытягивая шеи, повлекла их за собой. Вокруг Жанны загудел рой голосов. Минуту спустя Келс, Джим и Жанна оказались плотно прижатыми друг к другу. Рука Джима крепко обхватила Жанну. Толпа все прибывала. Спустя немного Жанна увидела громадного Гульдена и длинноногого Оливера; рядом стояли Смит, Бликки, Бирд, Джонс, Вильямс, Бад и другие бандиты. Такие же группы стояли кругом сотнями. Все они шептались между собой и глядели в одном направлении.
Высоко вздымаясь над этой волнующейся массой, стояло жуткое, странное сооружение из свежеспиленных бревен. На одной из платформ находились одетые во все черное люди. Их неподвижность особенно подчеркивалась судорожно скрючившимся и раскачивающимся на веревке предметом. Болтаясь в воздухе, этот предмет постоянно вытягивался, и движения его делались все медленнее и медленнее. Наконец, он принял отчетливую форму повисшего на веревке человека. Его голова свесилась вперед, руки с силой ударяли по воздуху. Мелкая дрожь пробежала по его телу; он утих, став снова медленно качающимся взад и вперед черным предметом.
Глаза Жанны застыли от ужаса. Мучительная боль сжала грудь.
Кругом виселицы стояли такие же вооруженные люди с масками на лицах. Беспощадные каратели уже успели повесить двух бандитов. Но двое других еще стояли тут же со связанными за спиной руками, и перед лицом каждого болталась петля. Жанна узнала Французика и Техасца. Когда повешенный затих, толпа издала мощный, глубокий вздох, и затем снова наступило молчание.
Замаскированный председатель карательной комиссии обратился к Техасцу:
– Мы отпустим тебя, если ты признаешься. Кто предводитель «Пограничного легиона»?
– Кто? Само собой, Рыжий Пирс… Ха!.. Ха!.. Ха!..
– Повторяю, мы даем тебе шанс, – последовал неумолимый ответ.
Техасец вдруг стал серьезен.
– Клянусь Богом, нашим вожаком был только Рыжий Пирс, – мрачно сказал он.
– Ложь не спасет вас от петли. Говорите правду, слышите? Мы знаем почти всю шайку, и нам необходимы только доказательства. Торопитесь.
– Пошли к чертям! – ответил Техасец.
Председатель махнул рукой, и двое замаскированных подошли к Техасцу.
– Не хочется ли вам передать что-нибудь?
– Нет.
– Никакой просьбы больше?
– Повесьте этого француза раньше меня. Мне хочется посмотреть, как он будет болтаться.
Больше не было произнесено ни единого слова. Подошедшие люди надели петлю на шею осужденного. Техасец отказался от черного капюшона. Он не стал дожидаться, пока платформа выскользнет из-под ног, и сам быстро шагнул в пространство… И снова по толпе пронесся глубокий сердитый гул. Жанна чувствовала сильное волнение толпы, хотя стоящие возле нее были неподвижны, как камни. Она с усилием открыла глаза, боясь увидеть болтающегося Техасца, но его тело висело неподвижно. Очевидно, смерть наступила мгновенно. Даже перед своей позорной смертью он остался храбрым и верным. Нередко перекидывался он с Жанной добрым словом. Кто знает, что привело его в шайку Келса?
Наконец судьи притащили обезумевшего от страха Французика. Он не мог стоять без поддержки… Надев ему на шею петлю, палачи стащили его с платформы и затем снова поставили на ноги. Он громко закричал от ужаса. Чтобы прекратить его вопли, они снова приподняли его на воздух. На этот раз он на несколько секунд дольше провисел в петле. Лицо его почернело, и глаза выступили из орбит, грудь высоко вздымалась, тщетно ловя воздух, ноги работали с плавностью игрушечного паяца. Тогда, опустив его на ноги, палачи ослабили петлю на шее. Его пытали для того, чтобы вырвать признание. Веревка почти задушила его, и прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя. Очнувшись, он с трусливым ужасом отшатнулся от болтавшейся перед ним петли.
Судья молча помахал ею перед его носом и пальцем указал на троих мертвых бандитов.
С пеной у рта Французик принялся что-то кричать на своем родном языке.
Толпа, как один человек, шагнула вперед и замерла в напряженном молчании.
– Говорите по-английски, – приказал судья.
– Я все скажу! Я все скажу вам!
В эту минуту Жанна почувствовала, как рука Келса рванулась вперед. В глаза ей ударил ослепительно яркий синий свет, и грянувший выстрел почти оглушил ее. Горячий порох опалил ей щеку. Французик вдруг быстро согнулся и рухнул с платформы.
Одно мгновение царила мертвая тишина, и, казалось, все окаменели от неожиданности. Но затем раздался хриплый рев тысячной толпы и топот бесчисленных ног. В следующую секунду разразился сущий ад. Чудовищная масса бросилась в разные стороны. Жанна почувствовала, как рука Джима крепко
