— Здесь много золота.
Молодой священник покачал головой:
— Моим беднякам оно пригодится, но и вам — тоже. Давайте поделим.
И пока Луи переодевался, его спаситель точно — ровно пополам — разделил деньги.
Когда Луи вышел из церкви, солнце стояло уже высоко на небе. В грязных лохмотьях, сандалиях и с посохом он был неузнаваем.
Луи пустился в путь. Одетый паломником, он не мог, не вызвав подозрений, ехать на лошади, поэтому ему ничего не оставалось, как идти пешком. Чтобы добраться до Дембриджа, Луи понадобилось бы не менее пяти дней.
***
Томас Буль со своими стражниками оказался там гораздо раньше. Отступив перед войском Генриха, солдаты вернулись к себе и появились в замке вечером праздника Богоявления. Буль приказал своим людям ожидать его за воротами, а сам поднялся наверх. В гостиной находилась одна Маргарита. При виде своего начальника стражи она встала, бледная и дрожащая. Ее тревога усилилась, стоило ей увидеть лицо Буля. Всякие следы почтения исчезли, напротив, оно было вызывающим и надменным. Тем не менее, Маргарите удалось сохранить достоинство.
— Где граф Дембридж?
— Перед вами!
Маргарита отпрянула.
— Я не понимаю…
Томас Буль хлопнул себя по лбу, словно только что вспомнил о чем-то.
— А, так вы имеете в виду бывшего графа Дембриджа, этого гнусного предателя, который был вашим мужем!
— Что с ним?
— Он убит. По крайней мере, надеюсь, что убит. Это лучше, чем корчиться под пытками, признаваясь в своих преступлениях.
Маргарита все отступала от него, пока за спиной не остался только камин. Кроме него огромный зал освещали всего лишь несколько факелов. В мерцающих отблесках пламени охотничьи трофеи выглядели зловеще. Начальник стражи вырос перед ней.
— Вы обманули нас, вы лгали нам оба: речь шла вовсе не о том, чтобы спасти Англию! Вы хотели убить нашего любимого короля. Но довольно о вас. Вас больше нет. Графство Дембридж у вас отберут, и я уверен, что король охотно отдаст его мне, потому что, когда я приду к нему, у меня будет хороший аргумент.
— Какой же?
— Ваша голова! А пока мы немного развлечемся! Не правда ли, красавица моя?
Маргарита бросилась к длинному столу, стоящему в центре зала. Там еще оставался ужин и среди приборов — небольшой нож. Она схватила его. Увидев это, Буль усмехнулся и обнажил меч.
— Бросьте свою игрушку! Что вы собираетесь с нею делать? Никак думаете меня напугать?
Маргарита отчаянно закричала:
— Луи!..
И по самую рукоятку воткнула нож себе под ключицу. Оттуда хлынула струя крови, и Маргарита медленно сползла на пол. Томас Буль бросился к ней. Маргарита уже не дышала. Ее смерть была мгновенной. Разочарованный, Томас Буль испустил яростный крик и, резко взмахнув мечом, отрубил женщине голову. От злобы он брызгал слюной.
— Вы лишили меня законного удовольствия, но я все равно повеселюсь!
Он вскарабкался на кресло и тем же мечом разрубил один из трофеев — лань, висевшую рядом с медведем. Затем подобрал голову Маргариты и насадил ее на освободившееся место, привязав для прочности волосами. После чего взял факел и поднял его. Зрелище было устрашающим. Укрепленная между медведем и оленем мертвая женская голова с широко открытыми глазами и ртом уставилась в пустоту.
Усадив обезглавленное тело в кресло во главе стола, палач приставил голову животного к окровавленной шее. Затем Томас Буль в последний раз полюбовался делом своих рук и обратился к людям, которые, в конце концов, вошли в зал:
— Завтра обойдете все графство и приведете сюда жителей. Я хочу, чтобы они все до единого прошли перед этой головой. Только потом я отцеплю ее и привезу королю.
***
Луи оказался в Дембридже лишь в день Крещения Господня. Не осмелившись отправиться прямо в замок, где, вероятно, в данный момент находились сторонники короля, он решил для начала поговорить с первым встречным крестьянином.
— Я ищу хозяина этих мест. Как вы полагаете, согласится он предоставить убежище бедному страннику?
Крестьянин вздохнул.
— Здесь произошли большие изменения. Граф умер. Теперь вместо него бывший начальник стражи.
— А графиня?
И тогда крестьянин поведал страшную правду. До глубины души потрясенный судьбой, постигшей бывшую хозяйку, он долго описывал зловещие подробности. Чтобы не закричать и не выдать себя, Луи вынужден был собрать все силы. И все же он чуть было не потерял сознание. Крестьянин заметил это.
— Вы слишком слабы. Должно быть, давно уже ничего не ели. К несчастью, я и сам очень беден и не могу вам ничего подать.
— Мне нужны не деньги, но молитвы. Вас я прошу только помолиться.
— Я охотно помолюсь. Но здесь неподалеку есть монастырь. Идите туда. Монахи вас накормят, и вы сможете вознести молитвы вместе с ними.
Луи с трудом добрался до монастыря. Он ничего не сказал монахам, и никто у него ничего не спросил. Он и в самом деле молился: о душе своей жены, о себе самом. Он просил у Господа сил преодолеть это страшное испытание. Он должен был вернуться во Францию. У него там оставались сын и отец, и сам он был нужен своей стране. Только эти мысли поддерживали в нем жизнь.
***
Наконец 1 февраля Луи почувствовал, что достаточно окреп и может пуститься в путь. Он отправился в Дувр и оказался там на Сретение 1400 года. В порту он увидел много кораблей и обратился к капитану первого же из них:
— Во имя Господа, место для паломника по пути Иакова Компостельского!
Капитаном оказался мрачный краснолицый гигант.
— Вообще-то я никогда не беру паломников, но в такой день, как сегодня, не могу отказать!
— А что сегодня за день?
— Разве вы не знаете новость? Только что сообщили, что в замке Понтрефакт помер Ричард из Бордо.
Он сделал паузу и разразился грубым хохотом:
— От болезни!
Мелкими шагами Луи прошел по мостику. У него кружилась голова, он боялся споткнуться и упасть в воду. Экстон сделал свое дело! Конец. Все было кончено!
Когда «паломник» проходил мимо капитана, тот протянул ему бурдюк с вином.
— Хлебни-ка, приятель! За смерть Ричарда из Бордо!
— Спасибо. Я дал обет воздержания на время странствия. Луи забился в самый угол палубы и свернулся калачиком.
Немедля отдали швартовы, и корабль вышел в открытое море. Луи слышал, как смеялись и пели моряки; он же дожидался ночи.
Он ждал ночи лишь по одной причине, совсем простой: ему хотелось выплакаться. С самого детства с ним такого не случалось. Находясь в монастыре, Луи страдал всей душой, но даже и там ни разу не заплакал. И вот теперь, навсегда покидая Англию, он чувствовал, что сдерживаться больше не в силах…
