– К Аполлону Пифийскому (II, Eis Apollona Pythion) в 368 стихах – повествование о создании дельфийского оракула. Два этих гимна выступают в рукописях как одно произведение.
– Гимн К Гермесу (III, Eis Hermen) в 580 стихах – полная юмора и обаяния повесть о проделках новорожденного Гермеса.
– Гимн К Афродите (IV, Eis Aphroditen) в 293 стихах – повествование о союзе Афродиты с Анхизом.
– Гимн К Деметре (V, Eis Demetra) в 495 стихах представляет собой аттическую легенду о прибытии богини в Элевсин и учреждении мистерий.
(текст приведен по изданию: «Античные писатели. Словарь.» СПб, изд-во «Лань», 1999)
Муза, скажи мне о том многоопытном муже, которыйДолго скитался с тех пор, как разрушил священную Трою,Многих людей города посетил и обычаи видел,Много духом страдал на морях, о спасеньи заботясьЖизни своей и возврате в отчизну товарищей верных.Все же при этом не спас он товарищей, как ни старался.Собственным сами себя святотатством они погубили:Съели, безумцы, коров Гелиоса Гиперионида.Дня возвращенья домой навсегда их за это лишил он.Муза! Об этом и нам расскажи, начав с чего хочешь.Все остальные в то время, избегнув погибели близкой,Были уж дома, равно и войны избежавши и моря.Только его, по жене и отчизне болевшего сердцем,Нимфа-царица Калипсо, богиня в богинях, держалаВ гроте глубоком, желая, чтоб сделался ей он супругом.Но протекали года, и уж год наступил, когда былоСыну Лаэрта богами назначено в дом свой вернуться.Также, однако, и там, на Итаке, не мог избежать онМногих трудов, хоть и был меж друзей. Сострадания полныБыли все боги к нему. Лишь один Посейдон непрерывноГнал Одиссея, покамест своей он земли не достигнул.Был Посейдон в это время в далекой стране эфиопов,Крайние части земли на обоих концах населявших:Где Гиперион заходит и где он поутру восходит.Там принимал он от них гекатомбы быков и баранов,Там наслаждался он, сидя на пиршестве. Все ж остальныеБоги в чертогах Кронида-отца находилися в сборе.С речью ко всем им родитель мужей и богов обратился;На сердце, в памяти был у владыки Эгист безукорный,Жизни Агамемнонидом лишенный, преславным Орестом.Помня о нем, обратился к бессмертным Кронид со словами:'Странно, как люди охотно во всем обвиняют бессмертных!Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами льГибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?Так и Эгист, – не судьбе ль вопреки он супругу АтридаВзял себе в жены, его умертвив при возврате в отчизну?Гибель грозящую знал он: ему наказали мы строго,Зоркого аргоубийцу Гермеса послав, чтоб не смел онНи самого убивать, ни жену его брать себе в жены.Месть за Атрида придет от Ореста, когда, возмужавши,Он пожелает вступить во владенье своею страною.Так говорил ему, блага желая, Гермес; но не смог онСердца его убедить. И за это Эгист поплатился'.Зевсу сказала тогда совоокая дева Афина:'О наш родитель Кронид, из властителей всех наивысший!Правду сказал ты, – вполне заслужил он подобную гибель.Так да погибнет и всякий, кто дело такое свершил бы!Но разрывается сердце мое за царя Одиссея:Терпит, бессчастный, он беды, от милых вдали, на объятомВолнами острове, в месте, где пуп обретается моря.Остров, поросший лесами; на нем обитает богиня,Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездныМоря всего и который надзор за столбами имеет:Между землею и небом стоят они, их раздвигая.Скорбью объятого, держит несчастного дочерь Атланта,Мягкой и вкрадчивой речью все время его обольщая,Чтобы забыл о своей он Итаке. Но, страстно желаяВидеть хоть дым восходящий родимой земли, помышляетТолько о смерти одной Одиссей. Неужели не тронетМилого сердца тебе, Олимпиец, судьба его злая?Он ли не чествовал в жертвах тебя на равнине троянскойБлиз кораблей аргивян? Так на что же ты, Зевс, негодуешь?'Ей отвечая, сказал собирающий тучи Кронион:'Что за слова у тебя из ограды зубов излетели!Как это смог бы забыть о божественном я Одиссее,Так выдающемся мыслью меж смертных, с такою охотойЖертвы богам приносящем, владыкам широкого неба?Но Посейдон-земледержец к нему не имеющим мерыГневом пылает за то, что циклоп Полифем богоравныйГлаза лишен им, – циклоп, чья сила меж прочих циклоповСамой великой была; родился он от нимфы Фоосы,Дочери Форкина, стража немолчно шумящего моря,В связь с Посейдоном-владыкой вступившей в пещере глубокой,С этой поры колебатель земли Посейдон ОдиссеяНе убивает, но прочь отгоняет от милой отчизны.Что же, подумаем все мы, кто здесь на Олимпе сегодня,Как бы домой возвратиться ему. Посейдон же отброситГнев свой: не сможет один он со всеми бессмертными споритьИ против воли всеобщей богов поступать самовластно'.Зевсу сказала тогда совоокая дева Афина:'О наш родитель Кронид, из властителей всех наивысший!Если угодно теперь всеблаженным богам, чтоб вернутьсяМог Одиссей многоумный в отчизну, прикажем ГермесуАргоубийце, решений твоих исполнителю, к нимфеВ косах, красиво сплетенных, на остров Огигию тотчасМчаться и ей передать непреклонное наше решенье,Чтобы на родину был возвращен Одиссей многостойкий.Я же в Итаку отправлюсь, чтоб там Одиссееву сынуБодрости больше внушить и вложить ему мужество в сердце,Чтоб, на собрание длинноволосых ахейцев созвавши,Всех женихов он изгнал, убивающих в доме без счетаКучей ходящих овец и рогатых быков тихоходных.После того я пошлю его в Спарту и Пилос песчаный,Чтобы разведал о милом отце и его возвращеньи,Также чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава'.Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,Амвросиальные, всюду ее с дуновеньями ветраИ над землей беспредельной носившие и над водою.В руки взяла боевое копье, изостренное медью, —Тяжкое, крепкое; им избивала Афина героев,Гнев на себя навлекавших богини могучеотцовной.Ринулась бурно богиня с высоких вершин олимпийских,Стала в итакской стране у двора Одиссеева домаПеред порогом ворот, с копьем своим острым в ладони,Образ приняв чужестранца, тафосцев властителя Мента.Там женихов горделивых застала. Они перед дверьюДушу себе услаждали, с усердием в кости играя,Сидя на шкурах быков, самими же ими убитых.В зале же вестники вместе с проворными слугами домаЭти – вино наливали в кратеры, мешая с водою,Те, – ноздреватою губкой обмывши столы, выдвигалиИх на средину и клали на них в изобилии мясо.Первым из всех Телемах боговидный заметил богиню.Сердцем печалуясь милым, он молча сидел с женихами.И представлялось ему, как явился родитель могучий,Как разогнал бы он всех женихов по домам, захватил быВласть свою снова и стал бы владений своих господином.В мыслях таких, с женихами сидя, он увидел Афину.Быстро направился к двери, душою стыдясь, что так долгоСтранник у входа стоять принужден; и, поспешно приблизясь,Взял он за правую руку пришельца, копье его принял,Голос повысил и с речью крылатой к нему обратился:'Радуйся, странник! Войди! Мы тебя угостим, а потом уж,Пищей насытившись, ты нам расскажешь, чего тебе нужно'.Так он сказал и пошел. А за ним и Паллада Афина.После того как вошли они в дом Одиссеев высокий,Гостя копье он к высокой колонне понес и поставилВ копьехранилище гладкое, где еще много стоялоКопий других Одиссея, могучего духом в несчастьях.После богиню подвел он к прекрасноузорному креслу,Тканью застлав, усадил, а под ноги придвинул скамейку.Рядом и сам поместился на стуле резном, в отдаленьиОт женихов, чтобы гость, по соседству с надменными сидя,Не получил отвращенья к еде, отягченный их шумом,Также, чтоб в тайне его расспросить об отце отдаленном.Тотчас прекрасный кувшин золотой с рукомойной водоюВ тазе серебряном был перед ними поставлен служанкойДля умывания; после расставила стол она гладкий.Хлеб положила перед ними почтенная ключница, многоКушаний разных прибавив, охотно их дав из запасов.Кравчий поставил пред ними на блюдах, подняв их высоко,Разного мяса и кубки 
