Врата Смерти(пер. И.Иванова)

Дюкр вновь повернулся лицом к холму.

Седьмая и виканцы гибли у него на глазах. Рядом, почти на расстоянии арбалетного выстрела. Душевная боль выворачивала его наизнанку.

«Я не в силах это видеть… Однако я должен видеть это. И запоминать».

У Кольтена осталось меньше сотни солдат. Сражения больше не было; происходившее теперь называлось откровенным убийством. Впрочем, нет, солдаты Корболо сражались между собой — кто раньше нанесет очередной жертве смертельный удар. С дикими воплями они потрясали трофеями — отрубленными кистями рук и ушами. Седьмая таяла, из последних сил защищая своих командиров… тех, кто сумел провести их через весь континент, чтобы погибнуть в тени стен Арена.

«Заботливость» Пормкваля о десяти тысячах малазанских солдат, обреченных быть свидетелями беспримерного надругательства над соратниками, называлась по-иному — предательство.

Дюкр не представлял, как и чем держится Кольтен. Историк вдруг понял, почему зловещее пыльное облако двигалось медленнее, чем могло бы. Все это было настолько чудовищно, что разум отказывался ему служить.

Падали последние солдаты Седьмой. Балт охранял знаменосца, держа в каждой руке по кривой сабле. Вражеские солдаты обступили их со всех сторон и смыкали круг. «Загоняют в угол! Как кабана!»

Десяток копий вонзились Балту в тело. Он упал. Но даже лежа храбрый виканец ухитрялся отправлять к Клобуку своих врагов. Наконец его пригвоздили к земле. Замелькали мечи и сабли. С Балтом было покончено.

Знаменосец, всунув древко знамени между трупами, попытался броситься ему на помощь. Ударом сабли ему отсекло голову, и она, подпрыгивая, отскочила к окровавленному древку… Так капрал Лист, переживший немало смертей на учениях под Хиссаром, закончил свою войну, которую нашел.

Через несколько минут были смяты и последние виканцы из клана Глупого пса. Их знамя рухнуло, а на копьях гогочущих солдат Дэма взметнулись окровавленные скальпы, разбрасывая фонтаны красных брызг.

Окруженный горсткой саперов и моряков, Кольтен все еще сражался. Разъяренные его упрямством, головорезы Дэма изрубили в куски последних защитников и навалились на виканско-го полководца.

К месту, где упал Кольтен, рванулась громадная виканская собака. Из ее боков торчало не менее десятка стрел. Вражеское копье перехватило ее, подняв сильного зверя вверх. Пес корчился от боли, сползая по древку, но все же успел сомкнуть челюсти на горле ухмыляющегося солдата, державшего копье.

Знамя клана Вороны качнулось и исчезло… Вот и все.

Дюкр замер. Он отказывался верить своим глазам.

За его спиной вдруг пронзительно застонала тонким голоском Нетра. Историк медленно обернулся. Юная колдунья по-прежнему обнимала брата, баюкая его как младенца. Однако голова ее была запрокинута, а глаза — широко раскрыты.

На плиты пола упали тени.

Вороны.

«Когда колдун Сормо-старший умирал на стене в Анте, за ним прилетело одиннадцать ворон, ибо столь велика была его душа, что никто из птиц не смог бы унести ее в одиночку».

Вороны заполонили все небо над Ареном. Они слетались отовсюду.

Стон Нетры делался все громче, будто кто-то вырывал душу и из ее тела.

Дюкр пошатнулся.

«Как я сразу не подумал? Убить Кольтена для них было бы слишком просто. Они хотят вдоволь поиздеваться».

Предчувствия не обманули его: Кольтена прибили к кресту, обрекая на мучительную смерть.

— Вороны не успеют его спасти! — закричала Нетра. Подскочив к окну, она вперилась взглядом в косой крест.

Она рвала на себе волосы, до крови расцарапав кожу на голове. Опасаясь, что Нетра чего доброго выдавит собственные глаза, Дюкр крепко схватил ее за худенькие, совсем детские запястья. Рядом с Корболо Дэмом на помосте стоял Камист Рело. Маг поднял руки. В небо взметнулась волна магической силы, ударив по кружащим над Кольтеном воронам. После войны с людьми началась война с птицами.

— Нет! — истошно кричала Нетра, корчась и пытаясь вырваться из рук Дюкра.

Историк предугадал ее отчаянное стремление прыгнуть вниз. Он из последних сил держал юную колдунью.

Вороны удалились к югу. Там они, словно войско, перестроили свои ряды и снова полетели в сторону холма. Камист Рело встретил их еще одним магическим ударом. Стая поредела на несколько сотен.

— Освободите его душу! Выпустите ее из тела! Освободите душу! — требовала Нетра.

Командир гарнизона шагнул к спуску и позвал адъютанта.

— Щербатого ко мне! — ледяным тоном приказал он.

Адъютанту не понадобилось спускаться. Он подошел к дальней стене, пригнулся и крикнул:

— Щербатый! Немедленно сюда!

Камист Рело в третий раз ударил по воронам. Они опять отлетели в сторону и закружились над Аренским путем, готовясь вернуться к холму, где их ждала смерть.

На городских стенах стало тихо.

Нетра перестала вырываться и повисла на руках у Дюкра. Нил неподвижно лежал на полу возле скамьи; бездыханный, а может, и мертвый. Тело юного колдуна было мокрым от собственной мочи, которая лужицей разлилась по полу.

Снизу донесся топот.

— Щербатый все это время помогал беженцам, — сказал командиру адъютант. — Вряд ли он знает о случившемся.

Дюкр заставил себя повернуться к холму, к одинокой фигуре на кресте. Кольтен был еще жив. Они не позволят ему умереть, не отпустят его душу. Камист Рело прекрасно сознавал всю чудовищность своего преступления, однако хладнокровно уничтожал вместилища для души поверженного виканского полководца. Подножие холма напоминало муравейник с большими злобными муравьями — солдатами Корболо Дэма.

В Кольтена летели… окровавленные куски тел; останки воинов его армии. За свою жизнь Дюкр повидал немало человеческой жестокости. Но то, что творилось на холме, находилось уже за пределами человеческих понятий и представлений.

— Давай сюда, Щербатый! — угрюмо произнес командир гарнизона.

На площадку вылез коренастый седой солдат. Едва взглянув вдаль, он все понял.

— Боги милосердные, — прошептал Щербатый.

— Возьмешься? — спросил командир.

— До него, Блистиг, — полтысячи шагов.

— Знаю.

— С первого выстрела может и не получиться.

— Так действуй, а не рассуждай!

Форменная одежда на Щербатом выглядела так, будто он годами не стирал и не штопал ее. Он снял с плеча большой лук, притиснул к бедру и начал проверять тетиву. Дрожащими руками Щербатый закрепил ее. Потом он выпрямился и стал перебирать стрелы в своем колчане.

Камист Рело в очередной раз ударил по воронам. Наконец Щербатый выбрал стрелу.

— Я буду целить в грудь. Самая надежная цель. Можно ударить наверняка и освободить несчастную душу.

— Еще одно слово, Щербатый, и я вырву тебе язык, — прошипел Блистиг.

Солдат вложил стрелу в лук.

— Освободите мне место.

Дюкр оттащил бездыханную Нетру подальше от внешней стены.