– Некогда, – отрезал Анно.
– Пожалуйста! Это же недолго!
– Мам! Пинто! – крикнул Бомен. – Встреча желаний!
Анно резко повернулся к детям, его глаза горели от злости.
– Я глава семьи! Вы слышали, что я сказал? Нет времени! Неслухи!
Подбежала Пинто:
– А встреча желаний, пап…
Анно влепил ей звонкую пощечину.
– Будешь делать, что я скажу!
От боли Пинто закусила губу. Почему отец, всегда спокойный, ударил ее, да еще и так сильно?
– Извини, пап. Держи его! Хватай!
Брат и сестра разом кинулись вперед. Бомен стиснул Анно, прижав руки к бокам, Кестрель бросилась отцу под ноги. Анно забился и упал, однако Бомен не разжал хватку, а уперся лбом ему в голову и проник в его разум. Юноша тут же нашел паразита, не зрением, а как бы на ощупь: что-то вроде личинки, туго свернувшейся, толстокожей и склизкой. Бомен попытался ее ухватить, но та выскользнула. Личинка крепла с каждым мигом, высасывая силы из Анно.
Бомен решил заполнить отцовский ум своим, чтобы лишить личинку воздуха. Со стороны люди видели только то, что Бо и Кестрель повалили отца на землю и не дают ему встать. Мантхи растерянно столпились вокруг.
– Оставьте их! – сказала Аира.
Наконец Бомен прижался лбом к отцовскому лбу, и сила хлынула внутрь пульсирующими волнами.
Вдруг сопротивление спало. Анно дернулся и обмяк. Личинка исчезла.
Голова Хаза откинулась назад. Бомен разжал руки, повернул к себе лицо Анно – все в красных пятнах и каплях пота – и обтер ему лоб рукавом. Кестрель выпустила ноги отца и легла рядом, положив ему голову на колени. Аира и Пинто сели тут же. Анно открыл глаза. Выглядел он так, словно его недавно оглушило, а теперь он приходит в себя.
– Тебе лучше, пап? – спросила Пинто.
– Да, милая.
Бомен встал, чтобы успокоить остальных.
– С ним все в порядке. Ничего серьезного.
Говоря это, он всматривался в лица: не напала ли зараза на кого-нибудь еще. Вроде бы все ведут себя как обычно… Анно встал, помотал головой и улыбнулся.
– Вот так-так… Не знаю, что это на меня нашло. – Он заметил на щеке Пинто красный след от пощечины. – Я тебя ударил?
– Да, папа.
– Я не хотел, милая. Это сделал не я. Я бы никогда тебя не обидел.
– Знаю, пап.
Продолжая улыбаться, Анно обвел взглядом остальных.
– Я не такой сильный, как думал.
– Что это было? – зашумели все. – Что с тобой случилось?
– Меня, похоже, ужалило какое-то ядовитое насекомое – муха, что ли. Вокруг могут быть еще, так что будьте осторожны.
Люди начали нервно озираться.
– Они крошечные, их не видно. И укус очень слабый. Почти незаметный. Как легкий зуд. – Хаз коснулся горла.
– А что потом, Анно? Это опасно?
– Не в прямом смысле. Они вызывают… опьянение. Не знаю, как объяснить.
– Опьянение!
Парни помоложе захихикали, пихая друг друга в бок. Ролло Шимм замахал рукой:
– Вот он я! Кусай меня!
– Неприятное опьянение, – оборвал шутника Анно. – Пожалуйста, если вас что-то укусит, идите к моему сыну, Бомену. Он знает, что делать.
Ледяной порыв ветра напомнил, что в такую пору негоже стоять на месте, если рядом нет уютного дома. Нужно двигаться дальше. Перед тем как занять место в колонне, Анно и Бомен перекинулись парой слов.
– Думаю, она вылетела из мертвеца, – сказал юноша.
– Ты спас меня, Бо. Я все понимаю.
– Личинка вынудила тебя кричать и командовать. А это совсем на тебя не похоже.
– Да, не похоже. Я ведь счастлив в своем тихом мирке, не правда ли? Среди родных и книг. Я не хочу, чтобы меня боялись. И веду нас только потому, что верю в дар Аиры. Никто не обязан идти за мною.
Бомен услышал в отцовском голосе озадаченность: похоже, тот не так уверен в себе, как хочет казаться.
– Все идут за тобой, потому что уважают.
– Я просто хочу сказать, Бо, что не пытаюсь казаться мудрее или достойнее других. Кто я такой, чтобы указывать?
– Ты наш предводитель, папа.
В ответ Анно странно улыбнулся. Бомен осторожно вошел в его мозг и, к своему удивлению, обнаружил множество мыслей, будто твердящих наперебой: «Да ты смешон! Возвращайся в свою библиотеку, книгочей! На тебя никто не обращает внимания. Лучше говори потише, чтобы тебя не высмеяли. – А под этим шумом звучал более спокойный и уверенный шепот: – Я действительно знаю больше, я мудрее, им будет лучше, если они пойдут за мной».
Что же за муха вылетела изо рта мертвеца? Что она с нами делает? Как находит самые потаенные страсти?
Бомен вспомнил, как сам давным-давно пережил подобное. Когда в Чертогах Морах он взглянул в бесчисленные глаза, внутри его пробудились дикие желания и он изменился. Может, эта муха тоже творение Морах?
Бомен похолодел от ужаса. «Мне уже не десять лет. У меня есть сила, – напомнил он себе. – Морах рождается в нас самих. Морах – это мы. Муха не ядовита, она лишь находит глубоко запрятанные страхи и желания». И все же ему было жутко.
А что, если мы все не такие, какими кажемся? Что, если от укуса крошечной мухи мы станем чужими? Мягкий отец превратится в орущего деспота. А я… Я – в убийцу…
Юноша мотнул головой: лучше об этом не думать. Связаны эти мухи с Морах или нет, защитить остальных может лишь он. На этом и нужно сосредоточиться.
Странное опьянение Анно Хаза не шло у людей из головы. Все оглядывались в поисках мух, то и дело шлепая себя по рукам и лицу, следили, не ведет ли кто-то себя страннее обычного.
Госпожа Холиш пожаловалась:
– От такого быстрого хода у меня ноги гудят.
Креот ответил:
– Мадам, если поспевают коровы, можете и вы.
Не слишком ли жесткая отповедь для добряка Креота? Ведь именно он помогал нести госпожу Холиш, когда жителей Араманта угнали в рабство. Может, это муха?
Юная Пеплар Вармиш расхихикалась – не унять. Выяснилось, что они с подружкой Красой Мимилит всего лишь корчили рожицы братьям Клин.
Восьмилетняя Плава Топлиш в суматохе выбежала вперед и пошла рядом с Мампо. Как и остальные девочки, она обожала этого юношу, потому что он высокий, сильный, молчаливый и верит во все, что ему говорят.
– Мампо, – начала она, – а знаешь, что ты говоришь во сне?
– Нет, – ответил Мампо, – что?
