пойла…
Том достает из мини-бара бутылку самого настоящего марочного коньяка, черт-те скольких лет выдержки. Бутылка явно коллекционная и стоит чуть меньше мобиля экстракласса.
– А ты все так же признаешь только коллекционные модели? – не могу удержаться от подковырки. – И не жалко открывать?
– Для тебя, нет, – улыбается Том. – На прошлой «Огненной Серии» я поставил на тебя и выиграл. А на выигрыш прикупил на Хмельном Аукционе этот коньяк. Так с кем же мне еще его пить, как не с тобой?
Он небрежно вскрывает драгоценную бутылку и разливает по бокалам янтарную жидкость.
– А на лимон или лайм тебе выигрыша уже не хватило? – дразню его. – Хорошо бы к коньячку-то.
Том смеется и говорит:
– Приказ системе: закуска номер два.
Стенная панель сдвигается, и к нам подъезжает сервировочный столик-автомат с фарфоровой тарелкой, на которой разложены присыпанные сахаром желтые и зеленые ломтики.
– А закуска номер один, это что? – любопытствую я.
– Икра к шампанскому для девочек, – поясняет Том и поднимает бокал. – Ну что, за встречу, Гонщик!
– За встречу!
Некоторое время мы молчим, наслаждаясь вкусом коньяка с лимоном, и я ловлю на себе его вопросительный взгляд: дескать, ты просто поболтать или по делу? Крыса всегда отличался прагматизмом, и я уверен, он не обидится, если мы пропустим лирическую часть детских воспоминаний и сразу перейдем к делу.
– Мне нужен гипноизлучатель. Очень срочно. Лучше прямо сейчас, – говорю я.
Том задумчиво разливает коньяк по бокалам, поднимает свой и греет в ладонях.
– Вообще-то это не моя тема, но я попробую свести тебя с одним купцом…
Он с головой уходит в переговоры, задействуя и коммуникатор, и визор-фон. Я жду и катаю между ладонями бокал с коньяком.
Наконец, Том поворачивается ко мне:
– Ну все, кажись, договорился. Сейчас двинем в Гнилой Квартал.
– Куда скажешь.
Том лезет в сейф и достает два бластера. Один вдевает в оказавшуюся под курткой заплечную кобуру, а второй протягивает мне и спрашивает:
– Умеешь пользоваться?
– Не то чтобы очень…
Беру в руку. Интересная игрушка. Модель «Гризель 65» – любимое оружие уличных боевиков, незаменимая вещь при всякого рода криминальных разборках. Компактная, легкая, практически незаметная под курткой. Титановый корпус. Стреляет лучами и пулями. Обойма на двадцать патронов – боевых или парализующих. Лучевой зарядник не слишком мощный – луч смертоносен шагов на десять, не больше, и то поражает лишь открытые участки тела вроде лица, а достаточно плотная кожаная куртка сможет послужить отличной защитой. Впрочем, лучевиками пользуются редко – пуля, она надежнее. Тем не менее проверяю лучевой зарядник. Его индикатор горит желтым. Значит, под завязку. А обойма? М-да… Боевые. Полный комплект.
– Мы что, будем брать гипноизлучатель с боем? – спрашиваю.
– Да нет, – усмехается Том, – купим его честь по чести. А бластер так, для подстраховки. В Гнилом Квартале, сам знаешь, всякое может быть. Особенно ночью.
Машинально смотрю на часы: время к десяти, но за окнами уже давным-давно темно – зимой, как известно, день короток. Долго же я провозился. Ну, ничего, если повезет, через пару часов вернусь в клинику с излучателем, а там уже поработать предстоит доку…
– Как поедем? – спрашивает Том. – Каждый на своей колымаге или вместе?
– Каждый на своей. Для подстраховки.
Через десять минут приземляемся на заброшенной стоянке пустующих складов давно неработающей фабрики – в Гнилом Квартале таких полно. Вокруг темно – освещение, естественно, не работает. Единственный источник света – это фары наших мобилей. Но и его хватает, чтобы рассмотреть припаркованный темный «Бутвиль» вроде тех, что гоняли меня по «Сокольничьему Парку», а возле него трех человек, к счастью, в штатском, а то я уж было по старой памяти напрягся, ожидая увидеть черные комбинезоны и закрытые шлемы боевиков.
Как только мы приземляемся, «Бутвиль» врубает круговое освещение и теперь сияет в ночи, словно рождественская елка. Бросаю настороженный взгляд на оружейный люк «Бутвиля», ожидая увидеть торчащий из него пулеметный ствол, но ствола не видно, и люк закрыт, что говорит о мирных намерениях его хозяев. Впрочем, люк недолго и открыть…
Мы с Крысой покидаем свои мобили и идем к парням. Они обмениваются с Томом приветствиями, но руки друг другу не жмут. Крыса называет им мое имя – Брайан, а из них представляет только одного, как я понимаю, главного – Эрика. Этот Эрик сразу напоминает мне шарик ртути – скользкий и ядовитый. В общем, неприятный тип, но, как говорится, мне с ним не в разведку идти.
– Ладно, Том, – говорит Эрик, – ты отчаливай, а мы дальше без тебя побазарим.
– Так не пойдет, – возражает Том. – Давайте при мне.
– При тебе разговора не будет! – отрезает Эрик и поворачивается, чтобы уйти.
Крыса бросает на меня вопросительный взгляд. Едва заметно прикрываю веки: езжай, мол, я уж как- нибудь сам.
– Ну, раз так… – Том пожимает мне на прощанье руку, поворачивается к Эрику и с нажимом говорит: – Брайан мой кореш и если что…
– Понял, – растягивает в дружелюбной улыбке губы Эрик, но его глаза леденеют.
Мы в молчании ждем, пока Том сядет в свой мобиль, провожаем взглядами взлетающую яркую каплю.
– Ты тот самый Брайан Макдилл? Гонщик «Отвязных Стрельцов»? – спрашивает один из парней Эрика. В его голосе звучат напряженные, если не сказать враждебные нотки. Да, это точно не мой фанат. Хотя, его лицо мне кажется смутно знакомым…
– Он самый, – с усмешкой киваю я. – Дать автограф?
– Засунь свой долбаный автограф… – агрессивно начинает парень, но Эрик вовремя останавливает его: – Умолкни, Дик, вначале дело.
Дик замолкает, дергает щекой и волком смотрит на меня. Я отвечаю ему тем же, а Эрик примирительно говорит:
– Остыньте, мужики, все разборки потом… Так тебе нужен гипноизлучатель? Портативный или…
– Портативный.
– Цену знаешь?
Киваю. Цена мне известна лишь приблизительно, но ему незачем знать об этом.
– Платить будешь сразу? – уточняет Эрик.
– Сразу, – отвечаю, – как только получу товар.
– Это понятно. – Эрик делает знак второму из парней, высокому и худому, как жердь, спокойному и молчаливому.
Тот достает из машины футляр и протягивает мне. Открываю и вынимаю игрушку, как две капли воды похожую на ту, что я отобрал у Ирэн. Нажимаю едва приметный бугорок на ручке, как меня учил док Рабиш. Раздается щелчок, и у меня на ладони оказывается диск. Все в порядке. Можно платить.
– Восемьсот, – говорит Эрик.
В первый момент теряюсь от такой наглости, а потом отрезаю:
– Это не смешно! Говорю же, я знаю цену.
– Моя цена восемьсот. – Эрик смотрит мне прямо в глаза, ясно вижу в них какое-то напряженное ожидание. Похоже, дело здесь не только в деньгах…
– Сто, и то я переплачу как минимум тридцать кусков.
– Ты не понял, я не торгуюсь, – хищно прищуривается Эрик. – Если тебе нужна эта игрушка, плати, если
