в каждой системе. Пришлось завернуть один взвод, уходящий с Элен и, поделив пополам пять взводов между Гашеком и Краузе, остаться с десятью кораблями на Окаде. Проведя бессонную ночь, волнуясь за ребят, я крыл себя последними словами, что не ушел с кем-нибудь сам из-за какого-то дурацкого предчувствия, и метался по своему кабинету, как загнанный зверь. До обеда. А в половине пятого утра коммуникатор издал сигнал «Боевая тревога». Я вскочил на ноги, быстренько оделся, вынесся на улицу вслед за опять оказавшейся быстрее меня женой, еле успев ответить «К черту!» на пожелание высунувшейся из окна своей спальни Ольги…
Добежав до своего корабля, я бросил взгляд на радар и похолодел: в систему входила армада тысячи в полторы кораблей… Против двенадцати «Посвистов» и девяти орбитальных крепостей! Быстренько проинструктировав замерших передо мной ребят, я разогнал их по машинам. Оторвавшись от площадки, я бросил корабль вверх, одновременно раздавая указания и взлетающим ребятам, и пилотам транспортов, и дежурному по артскладу. Поняв, что сделал все, что можно, я вывел корабль на орбиту, и, дожидаясь, пока чуть запоздавшая Иришка пристроится ко мне, пытался проанализировать ситуацию. Увы, все варианты, которые я был в силах придумать, после прогона через тактический компьютер приносили один и тот же результат: гибель планеты и большинства кораблей максимум в течение двух суток. Если, конечно, не считать возможности обыкновенного бегства. Я судорожно считал, придумывая что-то новое, но, увы, ничего другого у меня не получалось: силы были просто несопоставимые. Поняв, что ничего другого от компьютера я не добьюсь, я решительно посмотрел на все еще разворачивающуюся в боевые порядки армаду противника, и активировал связь:
— Всем внимание! Я — Большой Демон! Как вы видите, нас начали уважать. Полторы тысячи кораблей против двенадцати наших — это довольно много. Не могу сказать, что этому рад: слишком большой риск. Кроме того, не хочу вам лгать: шансов на победу у нас практически нет. Но уходить от планеты мы не можем: там наши дети, братья, сестры и сотни тысяч людей, которые в нас верят. Поэтому мы должны приложить все силы к тому, чтобы они остались живы. Еще раз прошу вас не рисковать: чем дольше вы останетесь живыми, тем больше кораблей врага сможете уничтожить. И еще: любые, даже самые сумасшедшие идеи, с помощью которых можно переломить ход сражения, и которые придут в вашу голову, я приказываю докладывать незамедлительно! Ясно?
— Большой Демон! А что, если поднять на оставшихся кораблях тех, кто немного не добрал до требуемых нормативов? — предложил Сашка. — Я знаю человек десять ребят и девочек, которые срезались на наземной подготовке, а пилотаж сдали на «отлично»…
— Вик! Саня прав! — поддержала его Ира. — Неплохо летают человек двадцать… В принципе, если будет совсем плохо, то можно поднять и их…
Я немного подумал, добавил лишние два десятка человек в расчеты — получилось, что небольшой шанс отбиться есть. Однако бросать в бой детей десяти — двенадцати лет у меня не лежало сердце…
— Ладно, с этим решим позднее! — решил я. — А пока слушай мою команду! Начинаем атаку… Порядок такой: идем одной колонной, с двадцатисекундным интервалом. Задача — вынести группу линкоров и крейсеров в квадранте сорок три — сорок восемь — двенадцать. Не забывайте отрабатывать смещение… Всем понятно? Поехали!
Первая атака не удалась: пройдя почти до середины строя Циклопов, я был вынужден отвернуть в сторону, так как плотность встречного огня была слишком высокой. Пришлось разбиваться на звенья и пробиваться обратно парами. Зато отход оказался очень удачным: мало кто из Одноглазых догадался развернуть свой корабль навстречу атакующим Демонам, поэтому большинство наших выстрелов приходилось в их дюзы. Неспособные простреливать мертвую зону, корабли разламывались один за другим, и, оказавшись под защитой крепостей, мы с удовлетворением оглядели шесть здоровенных прорех в рядах противника. Не дав им времени опомниться, мы снова рванулись в пробитые нами самими же «коридоры», и, уйдя вглубь строя, снова развернулись и, сметая все на своем пути, устремились к планете.
Боеприпасов хватило на четыре такие атаки: потом пришлось перезаряжаться. Пока погрузочные автоматы забивали «Посвисты» ракетами и снарядами, я попытался оценить нанесенный врагу ущерб. По моим подсчетам получалось, что Циклопы потеряли около сотни кораблей, в основном истребителей и корветов. Основное ядро из крейсеров и линкоров практически не пострадало, и уже занимало позиции напротив двух орбитальных крепостей. Дождавшись, пока на пульте загорится сигнал окончания перезарядки, я разбил подразделение на две группы по три звена и, объяснив каждому их задачу, сорвался с места.
Первая группа, следуя вслед за мной, вынеслась чуть в сторону от правого фланга Циклопов, и начала пытаться зайти Одноглазым в тыл. Как только их корабли начали разворот с нашу сторону и повернулись к планете боком, то, отсекая небольшую «полоску» от общего строя, прямо за ними рванулась вторая группа. Всаживая ракеты и короткие очереди в подставившиеся суда, они заставили их задергаться и отвлечься от нас. Тут мы проскользнули в образовавшуюся брешь и понеслись параллельно «линии фронта», сбивая всех, до кого могли дотянуться. В центре строя противника началось замешательство: кто- то пытался развернуться, чтобы встретить нас огнем всех орудий, кто-то сохранял предписанный строй, кто-то старался зацепить нас выстрелами из бортовых орудий. — В общем, переполох вышел знатный. Вторая группа, разобравшись со своими противниками, шла параллельным нам курсом чуть ближе к планете, добивая развернутые корабли. За пятнадцатиминутный проход мы сожгли еще восемьдесят шесть кораблей, причем около трети — тяжелых. Правда, один из «Посвистов» потерял двигатель. Впрочем, это было не страшно: Ольга, вместе с остальными детьми дежурившая в кораблях на площадке, тут же вынеслась на орбиту и, поменяв свой корабль на поврежденный, кое-как посадила у ремонтного дока. Следующие два часа продолжались позиционные бои. Циклопы сбили одну крепость, а мы умудрились сократить их количество на треть. А потом удача от нас отвернулась: сначала взорвалось сразу две крепости, и в зазор, появившийся в планетарной обороне, бросилось штук двести кораблей противника, любой ценой стараясь подойти к планете на расстояние гарантированного поражения поверхности термоядерной боеголовкой, и мне пришлось бросать в прорыв всех детей. С их помощью бомбардировки избежать удалось, но из двадцати двух кораблей погибло четырнадцать… В том числе и моя Ольга. Еле сдерживая рыдания, остальные малыши, не реагируя на мои приказы, рванули в самоубийственную атаку в самый центр строя врага, не тратя время на маневры уклонения, а просто стреляя, стреляя, стреляя. Они пробились до линкоров и, не снижая скорости сближения, пошли на абордаж… По одному ребенку на линкор… Мы все пытались их достать, но, увы, не смогли: сразу же после стыковки все восемь «Посвистов» взорвались, унеся с собой и линкоры… Я, скрипя зубами, орал, чтобы все Демоны срочно вернулись к Ключу — три на перезарядку. Потерявшие голову от бешенства и горя ребята повиновались не сразу, но, слава Творцу, добрались без потерь. Немного растерявшиеся от потери флагмана Одноглазые немного отступили от планеты, чтобы перегруппировать свои ряды, и мы получили небольшую передышку. Как раз хватившую на полную перезарядку. Кратко наметив план следующих действий, я разбил все корабли на четверки, и мы тремя группами ворвались в порядком поредевший строй врага. Моментами я просто терял над собой контроль: слезы, застилавшие мои глаза, мешали мне нормально видеть, но я метался между их бортов, вколачивая в каждый по паре ракет и по короткой, экономной очереди. Конца боезапаса я не ощутил: только, поняв, что нажатие на сенсоры пуска ракет и активации орудий ни к чему не приводят, рванулся к планете. Уворачиваясь от выстрелов кораблей Циклопов, я заметил, что Ирины за мной нет, и тут же заорал:
— Иришка! Ты где?
— Заряжаюсь! Со мной все в порядке! — услышав ее голос, я немного расслабился и чуть было не нарвался на залп орудий какого-то корвета. Увернулся, но получил небольшое повреждение: попаданием какого-то шального снаряда у меня заклинило одно бортовое орудие. Но сейчас было не до починки, и я решил на это плюнуть.
Еще час мы терзали врага короткими, но результативными атаками. Практически без потерь, но потом, видимо, из-за накопившейся усталости, столкнулись два наших «Посвиста». Семья ребят из третьего выпуска, Роберто Ланца и Антонины Иевлевой, потерявшая недавно десятилетнего сына, перестала существовать. Еще через двадцать минут погиб Ренат Санчес. Костик, потеряв ведомого, пытался прорваться сквозь строй корветов и потерял один двигатель. Олаф Свенссон и Марта Ламотт, находившиеся ближе всего к бешено отстреливающемуся от шести кораблей мальчишке, смогли к нему прорваться. Но, уничтожив всех его противников и пристыковавшись к его «Посвисту», нашли в рубке окровавленный,
