магазин и снова стрелял… Так что к моменту, когда внизу заговорил автомат Лехи, патронов у меня не осталось совсем… Поэтому, оставив ненужную теперь винтовку на дереве, я соскользнул вниз и, забирая в сторону от атакующих Реброва аборигенов, прямо через заросли, не разбирая пути, понесся в лагерь… На помощь…
…Коренев был жив! По самые уши в крови он метался в толпе бестолково машущих прикладами автоматов, мачете и ножами солдат и убивал… Так, словно они были безобидными овечками, а он – волком… Полным сил и куража смерти! Первые мгновения я даже замер на месте, забыв, что у меня в руке АПС и что я бегу на помощь, – так захватил меня этот безумный танец смерти!!!
Я начал стрелять… первые пули еще только впивались в тела исступленно орущих вояк, как вдруг один из них заорал какое-то слово и бросил оружие наземь… И хоть его голову тут же смахнуло тускло блеснувшее лезвие в руке Олега, его же подхватили и остальные!!! И через мгновение вся оставшаяся в живых толпа еще недавно бесстрашных аборигенов вдруг пала на колени и, вытянув вперед руки, уткнулась головами в траву, не переставая скандировать так зацепившее их слово-Олег, мгновенно пропавший из центра толпы и оказавшийся за широченным деревом невдалеке, с удивлением опустил клинки и уставился на непытающихся даже шевелиться противников…
– Охренеть! – буркнул я, краем уха прислушиваясь к стихающей канонаде возле позиции Ребра… – Что за херня?
– А хер ее знает! – ошарашенно ответил заметивший меня Олег – Я тут пока постою, а ты давай ребят поищи!
…Гарик, Сема и еще четверо каких-то не наших мужичков в рваных комбезах американского образца обнаружились метрах в сорока, в деревянной клетке. Отстрелив замок, я быстренько перерезал им путы на ногах и руках, удостоверился, что они не ранены, и, не дожидаясь, пока они восстановят кровообращение и смогут идти за мной, рванул обратно к Олегу: глухой гул, раздававшийся с площади, меня здорово нервировал…
– Что значит это «Дуд»? – поинтересовался у меня Олег, удивленно глядя на коленопреклоненных солдат, хором бубнящих себе под нос…
– А наплевать! Валить пора! – Не отводя взгляда от солдатни, я быстренько обшарил пару ближайших трупов, подобрал заляпанный кровью АК, пяток полных магазинов к нему и, чувствуя себя достаточно вооруженным, чтобы принять еще один такой же бой, быстрым шагом направился к стоящему невдалеке убитому на местных колдобинах старенькому «Вранглеру»…
Джип, как ни странно, завелся с пол-оборота. Мало того, как ни странно, рев его мотора не вызвал никакой реакции у аборигенов. Словно загипнотизированные, они так и стояли на площади, пока я мотался на машине к Лехе, грузил его в салон, помогал Семе и Гарику прятать за креслами какие-то баулы и оружие. Но стоило Олегу забраться в джип, они немного отвлеклись от своих молитв: развернувшись на коленях и глядя нам вслед, они чуть не плакали от радости!!!
Кожей чувствуя взгляды вслед, я вел машину, каждую секунду ожидая выстрела в спину и страшно потея… Однако его так и не последовало: машина, дико подпрыгивая на безумных ямках ведущей от лагеря просеки, все дальше и дальше удалялась от лагеря, натужно скрипя перегруженной подвеской…
Гарик, матерясь сквозь зубы на каждой колдобине, пытался напиться из моей фляги, Сема, присосавшись к банке сгущенки из чьего-то рюкзака, блаженно щурился, не обращая никакого внимания на тряску, а Коренев, уставившись невидящим взглядом в мелькание лиан и деревьев, о чем-то размышлял. Что, впрочем, не мешало ему реагировать на каждую взлетающую при приближении машины птицу или шевельнувшиеся на ветру ветки…
Как и было обещано, «ИЛ» сел в Жуковском в одиннадцатом часу по Москве… Выспавшиеся, умытые, переодевшиеся в гражданку, мы лениво встали с двух пробковых матов, постеленных для нас на рампе, и, дождавшись, когда борт вырулит на стоянку, натянули на себя пуховые куртки, спортивные шапочки и перчатки, любезно присланные с Большой земли, попрощались с пилотами и спрыгнули на бетонку… Не дожидаясь, пока нас кто-нибудь подберет, мы лениво поволокли матерящегося от боли непрекращающегося озноба Леху в сторону припаркованного метрах в семистах у забора джипа… Несмотря на то что после безумной гонки по джунглям прошло уже двое суток, сил торопиться не было… Кроме того, злило отсутствие начальства: за восемь лет в Конторе я, например, такого не припоминал… Поэтому, когда мы добрались до тачки и, закидав все шмотье и оружие в багажный салон, распихали по карманам документы и повключали мобилы, я ничуть не удивился звонку телефона Олега. И его вытаращенным глазам.
– Война!
Глядя, как он меняет симку, я на всякий пожарный отсоединил батарейку у своего и приказал сделать то же всем остальным: запасных сим-карт у меня, например, не было!
Выслушав своего Деда, Олег отключился, озабоченно посмотрел на нас и пересказал содержание состоявшегося разговора…
– Херня! – ухмыльнулся Леха. – Разве это война? Надо Гришанина набрать…
– Вот и набери! – встрял Гарик. – А мы пока тачку прогреем и сами согреемся…
Как ни странно, мобильник майора никто не брал… Телефон Кормухина – тоже… Трубку взял только капитан Горохов и, буркнув только: «Пацаны, жопа!», отключился…
Я сразу напрягся: весь мой привычный мир в одночасье начал разваливаться и расползаться на части…
– Так, все в тачку и валим отсюда! – скомандовал Гарик, и через мгновение «Лендкрузер», поморгав ксеноном и рявкнув крякалкой посту на выезде с аэродрома, вырвался на большую дорогу. Я вел машину, параноидально поглядывая по сторонам и в зеркало заднего вида: несмотря на заваленное багажное отделение, в половинку оставшегося свободным заднего стекла что-то все-таки было видно. Леха, баюкая раненую руку, приблизил лицо к центральному рефлектору системы отопления и пытался согреться… Гарик, Сема и Олег, сидя на заднем сиденье, мрачно молчали… А перед выездом на МКАД в лобовом стекле вдруг возникла маленькая дырочка, и голова Реброва, отброшенная назад ударом пули, ударилась о мой правый локоть… Джип слегка занесло; видимо, поэтому четыре следующих выстрела больше никого не зацепили… Вдавив педаль до пола, я несся в потоке медленно ползущих по свежевыпавшему снегу машин, кидая джип из стороны в сторону, сжав зубы и чувствуя, что начинаю звереть…
С грохотом вылетело заднее стекло и практически сразу глухо защелкал АПС. Чуть позже к нему присоединился перестук АК. Где-то сзади раздался звук удара, а потом – взрыв… На одном из виражей я увидел, во что превратилась дорога за нашей машиной, и снова почувствовал себя не в своей тарелке: в Москве я еще не воевал…
