какой он… А что…
Царя прервал громкий грохот и плеск — несколько карасских суденышек отнесло к Сторожевому утесу и люди Липича скинули-таки на них валуны… Раздался новый взрыв воплей — из пламени, пылающего на воде посреди залива, показался черный нос драккара! За ним — второй. Два дымяшихся судна вывалились из костра и медленно пошли в сторону городских причалов на веслах, озаряемые синеватыми сполохами, ритмично вспыхивающими вокруг нескольких человек там, на драккарах. Ингви глянул на них сквозь свой амулет. Ему удалось рассмотреть северян в просторных плащах, которые махали чем-то наподобие посохов, за навершиями которых тянулись пряди синеватого магического свечения. Пламя, сбиваемое этими штуками, заметно шло на убыль. Колдуны. Ингви, стараясь выглядеть поувереннее, обернулся к царю:
— Второй акт нашего представления! Кендаг, где ты там?!
Кендаг уже бежал к нему, снизу по улице спешил Сарнак со своей командой поджигателей…
Два сильно поврежденных драккара ткнулись к берегу, с них вопя посыпались северяне, явно разъяренные подлым сопротивлением и жаждущие кровавой мести. Сбившись в большую толпу они загородились щитами и двинулись вверх.
— Пора! — Ингви обернулся к морякам «Листы», выкатившим бочки, обмотанные тряпьем и обильно политые маслом, — а то они разбегутся. Поджигайте и пускайте — одну за другой!
Северные варвары двигались вверх не спеша, берегли дыхание. Они, разумеется, заметили толпу на вершине холма, как будто готовую к отпору. Но что поделаешь! Люди на холме расступились — и на пришельцев с грохотом покатились пылающие бочки, разбрасывая искры и лоскуты пламени. Одновременно на врагов посыпались стрелы. Едва ли половина лучников попадала в цель, однако и этого оказалось довольно. Около сотни пиратов оказались зажаты между морем и костром из пылающих бочек, причем на них продолжали обрушиваться все новые огненные снаряды — и ливень стрел. Ни о каком сражении не могло быть и речи — это уже была бойня. Часть северян кинулась к своим кораблям, несколько человек полезли через заборы вправо и влево с улицы, по которой катились горящие бочки, остальные метались среди горящих обломков и луж масла, уворачиваясь от новых бочек и поражаемые хаотично падающими стрелами. Хваленое мужество северян тоже было небезграничным — да и что, собственно, они могли поделать, уничтожаемые на расстоянии и лишенные возможности нанести ответный удар. Сегодня их погубила самонадеянная отвага и чрезмерная уверенность в том, что противник — ничтожен и слаб…
Вскоре все было кончено. Царь повел свою гвардию и лучших из числа ополченцев вниз — отлавливать спрятавшихся по дворам северян и добивать раненых на берегу. Единственный прокол — часть врагов умудрилась отойти от берега на одном из полусгоревших судов, десятка три — не больше. Наперерез им уже шли от берега парусники, команды которых прятались до поры в прибрежных скалах. Ингви им никакого приказа не давал, даже не знал о них, считая необходимым сосредоточится на главном.
— Ну что? — обернулся он к своим друзьям, — Наша взяла! Предоставим царю и Липичу совершить в этой войне последние подвиги, а? Тогда — домой!
Вернувшись «домой», Ингви заявил:
— Великие воины и могущественные колдуны после ратных трудов нуждаются в отдыхе, — и завалился спать, в твердой уверенности, что о недобитых врагах беспокоиться нечего.
Однако поспать ему не дали. Едва демон задремал, как его принялась трясти за плечо Ннаонна:
— Ингви! Ингви, проснись!
— …Ну?.. Чего еще?..
— Ингви, царь за тобой прислал. Ну просыпайся же…
— Ладно, ладно… Сейчас… проснусь…
Во дворе послышались приглушенные голоса, внутрь заглянул Филька.
— Да иду я, иду, — сварливым голосом бросил ему Ингви.
— Да нет, я тут это… Старик наш пришел… Новости принес…
— Какой еще старик?
— Да Рунгач же!
Ингви сел и потянулся:
— Старик… Да он тебе во внуки годится. Что, Рунгач, какие новости?
Вести, принесенные царем Малой Руганы, были в основном печальные. Во-первых, на флагманском драккаре, о котором все как-то забыли, пожар довольно быстро был потушен и судно на веслах уползло из залива. Враги мудро отступили, вместо того, чтобы лезть в ловушку… Причем Липич со своего поста на скале заметил, что Трорм Оди взял курс не на Карассу, а пошел вдоль берега Эману на северо-запад с целью непонятной и пугающей. Во-вторых, другой обгоревший драккар, хотя и атакованный едва ли не дюжиной эманских парусников, сумел также отбиться и уйти в открытое море, нанеся большие потери местным (в рукопашной схватке разъяренные разбойники казались неуязвимыми); и, наконец, где-то прятались оставшиеся на берегу разбойники — их еще не закончили вылавливать. Так что в пригороде то и дело вспыхивают схватки. Выслушав шкипера, Ингви обернулся к присланному из дворца человеку:
— А что от меня хочет царь Лучич?
— Великий царь желает, чтобы ты, чужеземец, немедленно явился к нему в палаты!
— Ого! «Желает! Немедленно!» Как заговорили эти людишки, едва опасность миновала, — обратился демон к своим друзьям, — таким тоном не зовут спасителя получать причитающееся вознаграждение. Дело явно нечисто. Ладно, передай царю, что я уже бегу со всех ног.
Объявив это посланцу, Ингви медленно побрел по двору, озираясь в поисках кувшина с водой. Обнаружив сосуд, он напился, затем подозвал Кендага и, попросив орка помочь, принялся умываться.
— Ты еще здесь? — осведомился он, заметив, что присланный к нему царедворец все еще топчется рядом, глядя довольно сердито.
— Царь ждет!
— И правильно делает. Пусть ждет. Ладно, сейчас пойдем…
Как обычно и бывает в подобной ситуации, показное недовольство слуги — верный признак сердитого настроения господина. Царь Лучич в ожидании наемника расхаживал по двору перед строем вояк, которых вновь возглавлял Липич. Тамейон совершенно не выглядел сконфуженным или виноватым, должно быть посчитал, что скинутые со Сторожевого утеса камни сделали его героем.
— Чужеземец! — сразу загремел царь (куда только подевались его недавние уныние и нерешительность!), — Почему ты перестал биться с разбойниками?! Тебе известно, сколько моих людей погибло сегодня в городе? А в заливе — они потопили три корабля!.. Почему ты молчишь?
Ингви молча топтался перед яростно орущим Лучичем и рассматривал носки своих грязных сапог, затем медленно поднял взгляд:
— А что я должен был делать? Лазить по пустырям и зарослям колючек, вылавливая прячущихся варваров, которых мое колдовство перепугало сегодня до полусмерти? Для этого есть стража, начальник которой сегодня вообще не принимал участия в битве. Вот он стоит, ухмыляется, как будто только что выиграл войну… — вообще-то Липич не ухмылялся, но Ингви был раздосадован и крики царя его завели, — или это просто предлог для того, чтобы не платить мне обещанного? Пожалуй, что так… Ну что ж — не советую.
Демон испытующе уставился в глаза царю, попытавшись напустить на себя максимально грозный вид — Лучич растерялся, поскольку, являясь самодержавным владыкой, несомненно не привык, что вспышки его ярости не действуют однозначно устрашающе. С другой стороны, чужеземец обладал могуществом, что доказал сегодня совершенно определенно. Пауза затягивалась. Вдруг двери палат распахнулись и из дворца легко и весело вырвалась стайка женщин в легких пестрых накидках. Лучич, найдя наконец-то выход копившемуся раздражению, рявкнул на них. Ингви не все разобрал в его скороговорке, но общее содержание было ясно — мол, я же ясно приказал не показывать носа из дворца, пока не закончится драка с северянами. Мол, кыш домой! Мол, вот я вам задам! Женщины так же легко и весело повернулись и припустили обратно. В дверях та, что бежала последней (хорошенькая смуглянка) обернулась и показала грозному Алгано Лучичу розовый язычок. Затем заливисто засмеялась и нырнула внутрь. Из-за двери послышался приглушенный писк и мягкий шум — девчонка с кем-то столкнулась в коридоре. На свет, потирая плечо и близоруко щурясь, вышел подобие Гили Вевен. Пройдя пару шагов,
