Почему их не убивают после этого — то ли действительно не могут поймать, то ли задерживаются, чтобы выловить бочонки, то ли их, кровожадных приверженцев Морского царя, Проныра обратил в свою веру. Поклонник Золотого тельца — такой, как наш толстячок — никогда не режет кур, несущих золотые яйца. А Рунгач — именно такая курица. Из-за провала на севере он еще круче в кабале у Проныры — так зачем его губить… Ну и последнее — Проныра получает обратно свое вино, перегружает его с драккара, везет в Энмар, узнает там историю о кратком пребывании в городе короля-демона из Альды и продает вино. За исключением тех бочонков, что попорчены морской водой. Все. Складная история — и возможно совершенно ошибочная…
Как бы то ни было, не мог же я отказаться плыть с Пронырой сейчас, когда мои друзья со всем нашим походным барахлом уже на борту «Фельпюта» и смотрят на меня оттуда с нетерпением, пока я на берегу выслушиваю рассказ Рунгача о его смутных подозрениях. И кроме того я — честно сказать — не боялся. Мы, короли-демоны, отважный народ.
В пресловутом плавании на юг, к легендарной «стране Риодна», не было ничего романтического. В составе Архипелага — сотни островов и было похоже, что Проныра вознамерился посетить немалую их часть. «Фельпют» шел, не придерживаясь определенного направления — наш путь пролегал от одного острова к другому и имел, скажем так, зигзагообразную траекторию. Какие-то острова, не заинтересовавшие Проныру, мы миновали, обходя на порядочном расстоянии, к каким-то — подходили и бросали якорь. Иногда Проныра сходил на берег, иногда — нет. Иногда в трюм с острова грузили какой-то груз, иногда — наоборот, выгружали с судна. Несколько раз наш шкипер сходил на берег и встречался с местными шишками, а иногда просил меня сопровождать его. Я уверен, что дело было не в охранных функциях (хотя я, собственно, нанимался охранять его) — просто он демонстрировал меня, как диковинную редкость, царям и подобиям Гили нескольких великих островов. За мзду, разумеется. Вообще, все это плавание можно было бы признать просто ординарным коммерческим рейсом: Проныра брал попутные грузы, пару раз — пассажиров, покупал, продавал, показывал нас — экзотических чужеземцев — тем, кто соглашался за это платить, зарабатывая толику монет на каждой сделке. Удивляло другое — во-первых, зачем ему после операции на Эману эти гроши (в том, что речь идет именно о грошах, я не сомневался), и во-вторых — наш маршрут. Невозможно все держать в голове — координаты множества островов, условия сделок, цены, списки товаров, проценты с толпы должников. Да, Проныра не брезговал и ростовщичеством — он вообще не брезговал ничем, что сулило возможность сшибить монетку-другую. Что касается первого, его фантастической жадности — так в Мире есть несколько сказок и новелл о необычайно жадных купцах. Скажем, «Рассказ о купце Торонке», который, став графом, набивает телегу товаром и отправляется в путь, сопровождаемый толпой чиновников и конвоем латников.
А второе, что касается фантастических навигаторских способностей и необычайной памяти Проныры — когда я поделился своими сомнениями с друзьями, Филька со смехом объявил, что замечал на руках нашего шкипера чернильные пятна. Он грамотен и делает записи. И морские карты у него наверняка есть.
Ну а впрочем, какая мне разница. От меня почти ничего не требовалось в пути, а устроил нас Проныра просто великолепно — в очень комфортабельной каюте. Он позаботился даже о Ннаонне, учитывая тот специфический факт, что она — дама… И кормил он нас очень даже неплохо. Кстати, на «Фельпюте» было чисто.
Что еще обращало на себя внимание — обгорелые руины на многих островах. Точнее, практически на всех мелких островках — тех, что не являлись, подобно Малой Ругане, торчащими из моря суровыми скалами. Здесь вволю похозяйничали северяне — их Морской царь снял обильную жатву…
Дальше к югу картина несколько менялась — вместо руин и пожарищ нам стали попадаться покинутые селения. Прослышав о незавидной участи соседей, обитавших севернее, жители бежали отсюда. Так далеко в южном направлении викинги еще не успели продвинуться в глубь Архипелага — их опережала печальная слава. Если бы не эти горестные следы суровости жизни — я бы совсем позабыл о необходимости приглядывать за нашим другом Пронырой — до того легким и приятным оказалось путешествие. А приглядывать, несомненно стоило, тем более, что сам толстячок немало сил положил на то, чтобы выглядеть таким безобидным купчиком. Недалеким искателем наживы. Он лишь на миг приоткрылся передо мной и я получил возможность заглянуть в те бездны, что таились в его душе…
Не сомневаюсь, что проплыви мы еще дальше на юг — и достигли бы тех краев, где слыхом не слыхали о варварах. Островам не было конца. Но кое-что изменилось — мы, похоже достигли южных пределов Доброго моря, во всяком случае, стало холоднее, вода за бортом поменяла цвет — потеряла веселый лазурный оттенок и потемнела. Проныра, разом утратив всякий интерес к торговле, велел рулевому взять курс на запад и избегать берегов… Кстати, Проныра сам являлся шкипером, штурманом, лоцманом и прочим, но, в отличие, скажем, от Рунгача, не стоял у руля и не скакал, как бешеная обезьяна, по хитросплетениям канатов. На корме у рулевого весла у него попеременно несли вахту два великана, имен которых я не знал (Проныра именовал их Первым и Вторым). Огромные мужичищи, белокожие шатены — они не походили ни на островитян Архипелага, ни на северян. Их речь напоминала местный язык, насколько я мог судить по тем немногим фразам, которыми они обменялись в моем присутствии с Пронырой. Больше они не общались ни с кем. Остальная команда состояла из шести опытных ловких матросов — типичных островитян, смуглых и носатых. Восемь человек — это мало по сравнению с командой «Листы», к примеру. Но этого было более чем довольно для управления судном — Проныра, в отличие от Рунгача, не был царем и не должен был, отправляясь в плавание, предоставлять работу максимальному числу сородичей… Не могу судить, насколько такая команда типична для купеческого судна Архипелага, не являющегося семейным предприятием, как «Листа» — я на таком плыл впервые, но кормчие «Фельпюта» точно представляли собой загадку. И не только для меня, я был уверен, что никто из моих знакомых южан — ни Липич, ни Рунгач и никто другой — не знают, откуда они взялись. И этим не исчерпывались тайны, окутывающие Проныру с головы до ног. Я не сомневался, что у меня будет предостаточно возможностей в этом убедиться…
Кадор-Манонг I стоял перед окном, глядя как редкие пока снежинки опускаются на серые крыши и мостовые. Возможно, в этот раз снег не растает и ляжет до весны. Тогда, наверное, наступит долгожданная передышка… Наконец-то. Можно будет перевести дух, оглядеться, привести в порядок дела. Мерзавец Токс и его приспешники засядут в своих неприступных логовах за южными болотами и перестанут тревожить набегами юг страны — зимой не воюют. И орки угомонятся до тепла. В истерзанную междоусобицами страну придет мир. Хотя бы до середины весны — пока просохнут дороги.
За спиной раздался стук.
— Да!
Робко приоткрыв одну створку двери (неизвестно, в каком еще настроении король!), протиснулся оруженосец:
— Ваше королевское величество, беда!
— Что еще?
— Токс напал на купцов. Угнал несколько фургонов…
Глаза короля бешено сверкнули — таким диссонансом его мыслям оказалось известие:
— Когда?!
— Час-два назад… Купцы… Они прислали…
— Равли! Собирай всех, кого только можно! Мы выступаем немедленно! И мои доспехи! Живо!
Оруженосец торопливо выскочил — и тут же в коридоре забегали, закричали… Кадор-Манонг лихорадочно стал прикидывать: два часа назад, они взяли фургоны — значит, будут двигаться медленно. Вполне можно их обогнать — ведь столицу им придется обходить кругом. Наконец-то эта сволочь Токс ухватил кусок, который не сможет прожевать. Наконец-то он получит свое! В дверь — на этот раз без стука — торопливо вбежали слуги, неся латы и теплые одежды. Одеваясь и облачаясь в полный доспех, король продолжал прикидывать — ну да, такая удача… Поймать этих подонков… Из-за войны купцы потеряли сезон и пытались наверстать что можно, отправляя караваны в Империю всю осень. Токс и его шайка рыцарей- разбойников промышляла на дорогах, грабя энмарцев при малейшей возможности. Они хватали все что успевали и улепетывали налегке, поскольку все же опасались вступать в открытую схватку с рыцарями Кадора, во всяком случае — боялись драться вдали от своих замков, укрытых за болотами. Теперь же,
