– Час-полтора, – ответил Натан.
– Как только приедешь, отправляйся в кабинет Амира. Ты знаешь, где это? – на всякий случай спросил Муса;
– Ты имеешь в виду того Амира, с которым мы вместе учились? – уточнил Натан.
– Именно его. Подожди меня там и не входи в главное здание. Когда увидимся, я тебе все объясню, – заторопился Муса.
– Хорошо, – сказал Натан и положил трубку. Муса повернулся на кресле лицом к большой карте мира, которая висела на стене в его кабинете. Он был доволен, что вербовщиком оказался Натан. В свои сорок три года этот человек считался одним из лучших оперативников в Моссаде. Муса гордился им, ведь он передал Малышу все свои знания и весь свой опыт.
Давным-давно, когда Муса руководил академией Моссада, Натан был его лучшим учеником. Теперь же Натан Стоун стал опытнейшим офицером-оперативником «фирмы».
5
В кабинете шефа Моссада стояли два стола, сдвинутые буквой Т. Один из них, массивный, красного дерева, был рабочим столом директора. Перпендикулярно ему стоял второй стол – длинный, обитый темной жаростойкой тканью. За ним сейчас занимали места руководители всех девяти подразделений Моссада.
Уже больше десяти минут офицеры ждали появления шефа.
Амос сидел справа, совсем рядом с директорским письменным столом. И хотя на таких совещаниях необязательно было соблюдать субординацию, все признавали за Амосом право на это место. Рядом с ним сидел могучего телосложения мужчина, улыбка которого напоминала застывшую судорогу. Это был начальник «отдела доставки»
Слева от Амоса восседал руководитель аналитического отдела, который во время чтения донесения беспрестанно кивал головой, будто хотел подтвердить каждое слово текста. Седые волосы и слегка сгорбленная спина выделяли «аналитика» среди присутствующих: он был здесь самым старшим.
Около него сидел Марк, за ним – заместитель начальника технического отдела, шеф которого лежал в больнице.
Напротив них Муса вел тихий разговор с командиром Масады. Это был видный, щеголеватый мужчина. Единственный из всех присутствующих, он носил элегантный костюм.
Масада занималась засылкой в арабские страны израильских агентов со спецзаданиями, которые считались в Моссаде наиболее опасными. Масада была совершенно независимым подразделением «фирмы» – этакий мини-Моссад в рамках крупной организации.
Человек в элегантном костюме отвечал также за специальное формирование, входившее в состав Масады и подчинявшееся непосредственно директору Моссада, – так называемую «преторианскую» гвардию шефа. Название этого отряда – «Штык», или на иврите «Кидон», – вполне соответствовало специфике его деятельности. Отряд занимался организацией всевозможных похищений и покушений.
На следующем стуле, чуть ближе к директор скому письменному столу, примостился невзрач ный человечек. Устремив страдальческий взгляд в потолок, он безрезультатно пытался разогнать плававшие вокруг него густые клубы сигаретного дыма. Руководитель группы психологов был единственным некурящим в этой компании.
Рядом с ним сидел начальник контрразведки – человек весьма специфической наружности: маленький, лысый, с носом картошкой. Он просматривал какую-то объемистую компьютерную распечатку, делал фломастером желтого цвета какие-то пометки на полях и в то же время изо всех сил старался загородить плечом текст от шефа отдела внешних сношений, а тот, со своей стороны, отчаянно пытался увидеть хоть несколько строчек.
Отдел внешних сношений отвечал за сотрудничество с разведывательными организациями других стран. В случае провала людей, действующих на местах, эти контакты должны были обеспечить им так называемую «пуховую подушку» или «мягкую посадку», как любили говорить они сами. Шеф отдела внешних сношений был очень привлекательным мужчиной, но, глядя на его лишенное всякого выражения лицо, люди обычно начинали сомневаться – и, надо сказать, не без оснований – в интеллектуальных способностях этого красавца.
В тот момент, когда Авраам Ал он, директор Моссада, вошел в кабинет, раздался, словно приветствуя его появление, оглушительный гудок поезда. Железнодорожная ветка на Хайфу проходила в каких-нибудь пятистах метрах от здания, где в эту минуту начиналось совещание людей, руководивших одной из лучших разведок мира.
Авраам Алон был одет в защитного цвета шорты, сандалии и свободную светло-зеленую рубаху. В вопросах одежды Авраам был полной противоположностью своего предшественника, который считался признанным щеголем. Но этим их различия не ограничивались. Если Адмони был мягок и не всегда решителен, Авраам, наоборот, обладал всеми чертами, необходимыми руководителю, командиру, лидеру.
Шеф Моссада занял свое место за письменным столом красного дерева и положил копию сообщения перед собой, а рядом бросил пачку сигарет.
Убедившись, что все подчиненные приготовились внимательно слушать, Авраам без всякого вступления и лишних церемоний постучал пальцем по бумаге и громко проговорил:
– Полагаю, что все это уже читали, – после чего обвел собравшихся строгим взглядом.
Те согласно закивали головами.
– Не будем сегодня теоретизировать по этому поводу. – Авраам замолчал, потому что в кабинет вошел Орен, его референт. Он опустился на стул возле двери, положил на колени раскрытый блокнот и приготовился записывать каждое слово шефа.
Авраам продолжил:
– Дело это чрезвычайной важности. Речь идет, во-первых, о вероятности существования среди нас
