Это была самая настоящая атака. Без криков «ура», без толкотни и суеты. Четкое организованное передвижение. Перестук пулемета, треск автоматных очередей, взрывы гранат... Все по-настоящему. Только противника не видно. Он где-то впереди, его скрывает зелень кустарников и деревьев. Вадим готов был открыть огонь на поражение, но не знал, куда стрелять...
А когда взвод все же вышел на вражеские позиции, стрелять было уже не в кого. Одно-единственное пулеметное гнездо противника было уничтожено. За грудой камней, аккуратно покрытых зеленым дерном, валялись два трупа. Черноволосый бородач в джинсовом костюме и безусый юнец в армейском камуфляже. Бородач лежал на животе, обхватив руками простреленную голову. Юнец же был повернут кверху лицом – широко раскрытыми, безжизненными глазами смотрел в небо... Вот так, какие-то три-четыре минуты назад эти двое были живыми. О чем-то думали, нажимая на спусковые крючки. Они были чьими-то мужьями, сыновьями. А сейчас они просто трупы. И кто-то будет их оплакивать... Но жалости Вадим не чувствовал. Эти сволочи стреляли в русских солдат, убивали его товарищей. Подло убивали, из засады...
– Твари! – в истерике взвизгнул Женька.
И вскинул автомат, чтобы ударить очередью по мертвому бородачу.
– Ты что, рехнулся?
Вадим вовремя перехватил оружие, не позволил выстрелить.
– Марыкин, ты что, охренел! – запоздало отреагировал Стыкин.
– Да они наших пацанов! – вне себя от ярости заорал Женька.
– Вперед! – надрывно крикнул командир взвода.
Бой не закончен, всего лишь уничтожено боевое прикрытие или охранение вражеских сил. Основные события впереди. Атака продолжается...
В тот день силами батальона в общей сложности были уничтожены две мелкие группы противника. Но и в этих боях обошлось без прямого участия Вадима. Так и не выстрелил он ни разу в сторону врага...
Последующие дни вообще не принесли столкновений с боевиками. А в конце августа на самом высоком уровне было заявлено, что банды Хаттаба и Басаева в общей своей массе вытеснены с территории Дагестана. Полк получил задачу возвращаться домой. Война закончилась, по сути, и не начавшись...
Но, как оказалось, мнение было ошибочным. Четвертого сентября был взорван дом военнослужащих в Буйнакске. С восьмого на девятое сентября взлетел на воздух дом на улице Гурьянова в Москве, а вслед за ним – и многоэтажка на Каширском шоссе... Полк получил приглашение на участие в создании вокруг Чечни так называемой санитарной зоны. Война только начиналась...
Глава тринадцатая
1
Стыкин был сам не свой от счастья.
– Молись своим богам, салабон! Твой «лучший друг» Артур уходит на дембель!
От переизбытка чувств он хлопнул Вадима по плечу.
– Некому будет тебя воспитывать, пацан!
– Обойдусь без воспитателей, – криво усмехнулся Вадим.
– Теперь ты сам других воспитывать будешь... Я тебя на свое место порекомендовал, – на полном серьезе сказал Артур.
– За что же такая честь?
– Ты же моей школы, да? Моей... Кому ж как не тебе командовать... Завтра нас увозят. Ты слышишь, завтра!.. Ладно, некогда мне, ротный вызывает. Может, уже сегодня...
Стыкин еще раз хлопнул Вадима по плечу и чуть ли не бегом направился к штабной палатке.
Октябрь месяц, золотая осень. И бабье лето еще не закончилось – тепло, безветренно. Полк стоял лагерем на территории правобережной Чечни. Вроде бы и война идет. Но вокруг все спокойно. Ни выстрелов, ни взрывов. Симпатичная полянка в лесу, палатки стройными рядами, дорожки песочком посыпаны... Словом, полная идиллия в рамках уставного порядка...
Вадим только что вернулся с работ – укреплял огневую точку на оборонительных рубежах вокруг лагеря. До обеда полчаса, можно немного вздремнуть. Но только Вадим прилег, как в палатку ворвался Стыкин.
– К машине! – громовым раскатом прозвучал его голос.
Хватая автомат, Вадим молча соскочил с лежака. Не прошло и десяти минут, как все отделение погрузилось в боевую машину. Последним на броню забрался Стыкин.
– Может, кто-то все-таки скажет, что случилось? – нервно спросил Афоня.
– Выезжаем на задержание Басаева, ты что, не понял? – также нервно отозвался Женька.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то в штаб едем, – расплылся в улыбке Артур. – Машину с продуктами сопровождать будем. Но это на обратном пути. А я с вами уже не поеду... Я в штабе останусь. А завтра утром домой...
– Везет же людям! – завистливо вздохнул Захарчук.
– А как же подвиг? – усмехнулся Марыкин.
– Увы, домой я ухожу, и подвиг свой не совершу! – потрепал его по загривку Стыкин.
– Дома сейчас хорошо. Там не стреляют... – гнул свое Афоня.
– Да и у нас тут вроде все спокойно, – приободрил его Артур. – Боевики там, на востоке, здесь им делать нечего...
– Ну не век же нам здесь сидеть. На восток погонят...
– Афоня, хорош скулить! – одернул Захарчука Марыкин. – Уши от твоего нытья виснут...
– Внимание! – Артур поднял руку в ожидании сигнала. Резко опустил. – Марш!
Это был самый обыкновенный сопроводительный рейд по безопасной, в общем-то, дороге. Пятнадцать километров до штаба дивизии, столько же обратно. Боевики упорно игнорируют этот район своим присутствием, так что бояться нечего...
В рейд пошли две машины. Старший сержант Костин – старший группы. Он должен был идти на дембель в одной партии со Стыкиным, но, видно, что-то не срослось – или ротный не отпускает, или сам не хочет. Он вообще собирался на контрактную службу переходить. Понять его можно – в деревне за копейки вкалывать будет. Здесь тоже напрягаться приходится, да еще и головой рисковать. Зато деньги хорошие платят – что- то около тысячи деноминированных рубликов, и не в месяц, а в день. Такая вот лафа, боевых действий в этом районе как таковых нет, а «боевые» начисляют... Правда, их еще получить надо. Штабные, как та голь, на выдумку хитры, могут и зажать деньги. Но у Стыкина наверняка граната в кармане припрятана. Пугнет завтра штабных крыс, и дело в шляпе...
БМД скоро шла по проселочной дороге. Пыль, клубящаяся столбами, никого не смущала. Обстановка хоть и спокойная, но дополнительный элемент маскировки не помешает... И обстановка спокойная, и местность не располагает к тревоге. Равнинная местность. Гор нет, лишь небольшие возвышенности, да и то вдали от дороги. Вокруг перелески, поля – по большей части заброшенные...
Из радиостанции послышался простуженный голос Костина.
– Второй, Второй! Я Первый! Доложите обстановку!..
– Хорош прикалываться, Первый! – засмеялся Стыкин.
Машина со старшим группы на борту шла в каких-то десяти метрах. Костин как на ладони. Артур весело помахал ему рукой. Он уже мысленно распрощался с войной, впереди у него гражданская жизнь. А то, что сейчас происходило вокруг, воспринималось им не более как интересная и совсем необязательная игра...
– Второй! Не чуди! – одернул Артура Костин.
Его голос был лишен веселых ноток. Зато отчетливо проскальзывала тревожная интонация. Не до шуток ему... И Стыкину вдруг расхотелось балагурить.
– Первый, обстановка нормальная!.. Что случилось, Первый?..
– Сигнал поступил. Возможна встреча с противником. Гляди в оба, Первый! Ухи держать на макухе!..
– Я понял, Пер...
Договорить Стыкин не успел. Его слова утонули в дьявольском грохоте нескольких слившихся воедино взрывов.
Вадим даже не успел понять, что произошло, а уже кубарем крутился в воздухе. Автомат отлетел в одну сторону, незастегнутая каска в другую. При падении он сильно стукнулся коленкой о камень и вывихнул в
