Огненное погребение

КИТАЙ: И как?

КАБАН: Не обосрался, хотя сознанку терял. А как-то кумовья в БУРе убивали – обосрался. По пяткам дубиналом гасили.

Китай прикладывает шокер к ноге и нажимает на кнопку, дергается, роняет шокер.

КИТАЙ: Блядь, лупит!

КАБАН: Я еще баллончики купил. Будешь пробовать?

КИТАЙ: Не, пробовал уже (смотрит на этикетку газового баллона). «Высшая мера» (смеется). Шутники, блядь.

КАБАН: Пошли, надо сим-карт купить и там еще, по списку.

КИТАЙ: Давай хоть на Москву посмотрю.

КАБАН: Здесь смотреть не на что, в центре все толковое. А ты что, не был ни разу?

КИТАЙ: Не был. Думал, успею, а всю жизнь то то, то се, воры-дворы, ссылки-пересылки.

* * *

Офис Савелюшкина.

В офисе Марина, Алексей Степанович, Николай Михайлович. Входят Люба и Саша.

ЛЮБА (радостно): Приветик всем! А вот и я!

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Добрый день! Мы уже волноваться начали, куда это ты пропала.

МАРИНА: Привет, Люба! Загорела как!

ЛЮБА: Так там лето еще, теплынь. Весь Крым объездила, договорилась со всеми, скоро нам помогут.

МАРИНА: Помогут?

ЛЮБА: Ну да. Деньги вернуть.

МАРИНА: Я, наверное, что-то пропустила.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Мариночка, я тебя не посвящал, не хотел сразу после трагедии.

ЛЮБА: Марина, я тебе все расскажу! Сегодня вечером ты чего делаешь? Я там такого человека встретила!

МАРИНА (растерянно): Ну хорошо, расскажешь.

* * *

Офис Савелюшкина. Николай Михайлович и Алексей Степанович.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: С ума сойти. Эта идиотка отдала все деньги уголовнику, вернулась налегке.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Влюбленная, без денег и без уголовника. Надеюсь, что еще и беременная, не известно от кого.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: А может, оно и к лучшему. Вроде, все налаживается. Будет получать пенсию, жить на Остоженке и не лезть в дела.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Я о пенсии хотел поговорить. Ты не думаешь, что пять тысяч – это для нее много?

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Думаю. Нам еще месяц нужен, чтобы перерегистрироваться. А потом Любу на процент, прибыли нет. Как всегда у Артура и было.

АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Прекрасно. И хватит с ней возиться, жалею уже, что сумму ей дали.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Сам жалею, если честно.

* * *

Квартира на окраине.

Кабан, Гитлер, Китай и Андрей.

АНДРЕЙ (возится с паяльником и разобранным шокером): Восемьдесят тысяч вольт. Прикиньте! Восемьдесят тысяч!

КИТАЙ: Я пробовал. Так себе хуйня.

АНДРЕЙ: А мы переделаем. На хуй нам столько? Триста вольт хватит.

ГИТЛЕР: Так он слабее будет?

АНДРЕЙ: Как в анекдоте будет. Больному лучше, раньше вообще не ходил, а сейчас под себя ходит.

КИТАЙ: Попробуем.

АНДРЕЙ: На себе не стоит.

ГИТЛЕР: Когда начинаем?

АНДРЕЙ: Сегодня. Они нас подождут-подождут, а потом Любку спиздят. Нам сегодня на них глянуть нужно, Любку к себе заберем, а после этого первого терпилу потрясем. Кабан, форму взял?

КАБАН: Взял, полосатую и черную. Симки купили, два часа с Витьком синяков отлавливали.

АНДРЕЙ: Не подряд номера?

КАБАН: Не подряд. Разные тарифы, разные операторы.

АНДРЕЙ: Хорошо. Надо номера снять, с брошенных машин, московские. Два комплекта. Во дворах посмотрите. И эмблемы на форму пришить.

ГИТЛЕР: Мы за номерами.

Гитлер и Китай уходят, Кабан достает из сумки с формой несколько плакатов «Форма одежды сотрудников МВД», прикрепляет их к стене скотчем, садится пришивать эмблемы, сверяясь с плакатами. Андрей собирает шокер.

АНДРЕЙ: Готово. (Подносит к шокеру индикатор-отвертку, нажимает на кнопку шокера. Индикатор загорается.)

КАБАН: А искра где?

АНДРЕЙ: А не надо. Искра – это лохов пугать.

* * *

Машина, угнанная в Воронеже, с московскими номерами, в ней все герои, они одеты в черную форму частного охранного предприятия, в береты, у каждого рация. Общий вид у них несколько бутафорский, гипертрофированно охранный – красные береты, черная форма, нашивки с изображением оскалившегося волка. Андрей за рулем.

АНДРЕЙ: Ну что, Витек, посмотрим?

Китай достает из-под сиденья пистолет-пулемет, вешает его на шею, под курткой, засовывает руку в карман, нащупывает рукоятку, потом выходит из машины.

Если стрельба будет, ждите пять минут, потом валите.

Китай и Андрей идут по двору.

КИТАЙ (показывая кивком): Стоят, бляди.

АНДРЕЙ: Подходим аккуратно. Начнут выскакивать или чего – кроши сразу, вон их сколько.

Машина, которая следила за автомобилем Саши на вокзале, она перегружена, просела под весом пассажиров. Китай подходит к автомобилю и останавливается в пяти метрах, сзади сбоку, со стороны водителя, Андрей – спереди, со стороны пассажира. Андрей стучит костяшкой пальца в тонированное боковое стекло. Стекло опускается, в салоне машины – четверо молодых крепких кавказцев.

КАВКАЗЕЦ (сидит рядом с водителем, недовольным тоном): Э, что ты хочешь, а?

АНДРЕЙ: Ребятки, такое дело… Не видели, здесь пацаны никакие на скутере не проезжали? Синий такой скутер, «Судзуки»?

КАВКАЗЕЦ: Какой еще скутер?

АНДРЕЙ: Да скутер угнали, прямо от конторы. Девчонка на работу ездила, сидит теперь плачет.

КАВКАЗЕЦ: Слушай, мужик, я тебе по-русски сказал, не видели.

АНДРЕЙ: Ну, не видели, что ж поделать. Извини, земляк, что побеспокоил. Сейчас милицию вызовем, пускай она ищет.

Андрей отходит на несколько шагов от машины и, достав мобильный телефон, набирает номер.

Алло… дежурная… угон автотранспортного… мопед… сотрудники ЧОПа… Горюнов и Судаев… Свидетели? Есть свидетели, полная машина… (Называет улицу и номер дома.) Ждем на месте.

Машина с кавказцами заводится и сдает назад, едва не задев Китая, разворачивается и выезжает со двора.

АНДРЕЙ (Китаю): Видал, Горюнов, какой народ горячий? Джигиты, в рот им