все уже разошлись и, кроме нее, принять его было некому.
— Около пяти. Вас уже не было, и я поднялась в кабинет к генералу.
— И что он сказал?
— Ничего, — нехотя ответила девушка. — Он спал.
— И ты не стала его будить, потому что ты новенькая и еще не знаешь, что при определенных обстоятельствах это вполне позволительно. Хорошо. Не расстраивайся. Ты ни в чем не виновата.
Флавия вздохнула. Иногда очень трудно быть справедливой. Ей было бы легче, если бы она могла наорать на практикантку.
— Ладно, забудем. Значит, ты сама ответила на звонок?
Дитя кивнуло, чувствуя, что гроза миновала.
— Да, но ничего конкретного не сказали.
— Никаких кодовых слов? Как ты думаешь: он не из тех, кто обычно звонит нам?
— Нет. Он просто сказал, что в ближайшие дни произойдет серьезное ограбление. И назвал место — монастырь Сан-Джованни.
— Ты пробила по компьютеру что у них есть? Джулия снова кивнула, радуясь, что догадалась просмотреть данные, занесенные в компьютер.
— Монастырь уже грабили пару лет назад, после чего они провели полную инвентаризацию имущества. — Она взяла распечатку и продолжила: — Вообще-то у них нет ничего особенно ценного. Золотые и серебряные украшения они хранят по рекомендации генерала Боттандо в банковском сейфе. Единственная стоящая вещь — картина Караваджо. Это — значительное произведение, однако, по отзывам специалистов, не самое лучшее из его работ. К тому же авторство под соглашением.
— Картина застрахована?
— На этот счет информации нет.
Флавия посмотрела на часы. Проклятие! Джонатан обидится, и будет прав.
— Ты звонила в монастырь?
— Там никто не берет трубку.
— Где это находится?
— В Авентино.
— Пожалуй, я загляну туда по дороге домой, — вздохнула Флавия. — Скажу им, чтобы как следует запирали замки. У нас есть свободные люди, чтобы взять монастырь под наблюдение?
Джулия покачала головой:
— Только я.
— Ты оставайся в офисе. Ладно, я подумаю. Свяжись с патрульными машинами и попроси, чтобы они включили в план объезда улицу, где находится монастырь. А сама, пока будешь сидеть здесь и пить всю ночь напролет кофе, посмотри, нет ли в списках пассажиров, прибывающих и убывающих из страны, лиц, состоящих у нас на учете. Поинтересуйся мероприятиями, которые должны проводиться в городе. Узнай, что происходило в последние дни. Короче, следи за новостями. Хорошо?
Отец Ксавье все еще сидел за рабочим столом и обдумывал итоги собрания. Он без церемоний принял Флавию в своем кабинете и бесстрастно выслушал ее сообщение.
— Вам, наверное, часто приходится иметь дело с подобными звонками? — заметил он.
Флавия пожала плечами:
— Довольно часто, но конкретное место называют редко. Мы не могли проигнорировать столь явное предупреждение. Я решила поставить вас в известность, чтобы вы приняли меры безопасности. Возможно, звонок был ложный, но лучше все-таки спрятать картину понадежнее. Хотя бы на время…
Отец Ксавье снисходительно улыбнулся:
— Думаю, в этом нет необходимости. Как только вор увидит картину собственными глазами, у него пропадет желание ее похищать.
— Отчего же так? — заинтересовалась Флавия.
— Картину сейчас реставрируют. Этот труд взял на себя американский специалист Дэниел Менцис. Должен сказать, у него основательный подход к делу. Он заранее предупредил меня, что люди, не знакомые с технологией восстановления картин, зачастую приходят в ужас, когда видят работу в начальной стадии. Я нисколько не сомневаюсь в его компетентности, но пока на картину просто страшно смотреть. Он удалил грязь и снял старый холст с красочным слоем девятнадцатого века, и сейчас там, по-моему, вообще нечего красть.
— Может быть, у вас есть другие ценности, помимо Караваджо?
Священник замешкался с ответом лишь на секунду.
— Все, что мы имеем, представляет ценность только для нас. Для остальных людей эти вещи не стоят ничего. Кстати, вы знаете, нас уже пытались ограбить?
Флавия кивнула.
— Горький урок, — сказал отец Ксавье. — Мы всегда считали, что наша церковь должна быть открыта для всех желающих. Местные жители регулярно посещали ее. Но после ограбления мы решили закрыть вход с улицы. Я позаботился об этом, как только возглавил монастырь. Так что теперь в церковь можно попасть только со двора, но вход на территорию также закрыт для посторонних.
— У вас стоит сигнализация?
— Нет. Подобную меру сочли излишней. Я возражал, но высокий совет имеет решающее слово в таких вопросах.
Флавия встала.
— Возможно, это очередная шутка, но я сочла необходимым…
Он кивнул и тоже поднялся и пожал ей на прощание руку.
— Очень мило с вашей стороны, синьорина. В самом деле, тем более учитывая поздний час. Я приму все меры предосторожности.
На обратном пути Флавия снова заглянула в офис проведать Джулию и узнать, как она справляется с поручением. Она понимала, что делать этого не следует: нет ничего хуже, когда начальник постоянно вмешивается в работу и стоит над душой. Такое поведение только нервирует подчиненных и порождает в них неуверенность. Она помнила это по себе. И все же сердце у нее было не на месте, и она решила зайти.
— Ну как?
— Пока никак. Я просматриваю аэропорты, гостиницы, отчеты аукционеров и галерейщиков. Пока ничего важного не нашла.
— А не важного?
— Да тоже не много. Вот разве что это: вчера вечером в Италию прилетела женщина, которая в прошлом году проходила свидетелем по нашему отделу. Она была просто свидетельницей, не замешана ни в каком криминале. Скорее наоборот — оказала посильную помощь.
— И кто же это?
— Некто Верней. Мэри Верней.
У Флавии возникло ощущение, которое она испытывала всякий раз, когда чувствовала, что если ей и удастся избежать грандиозного провала, то это случится только благодаря редкостному везению, а не ее интеллектуальным способностям.
— Видимо, один из ваших отчетов случайно попал в списки иммиграционной службы. Вот они и прислали сообщение.
— Где она остановилась?
— Не знаю. Но я попытаюсь выяснить, если вы считаете это важным.
— Да, считаю. Будет тебе развлечение на всю ночь. Если понадобится, обзвони все гостиницы. И чем быстрее найдешь ее, тем лучше.
— А кто она?
— Старый друг. И очень умная женщина. Тебе она понравится.
— Ах да. Мэри Верней, — сказал Боттандо па следующее утро. — Женщина из английской глубинки. Почему она тебя заинтересовала? Она всего лишь дала показания против Форстера. Во всяком случае, так я понял с твоих слов.
