яблочко.
– Почти – это еще не всегда.
– Подумаешь, Смерть, – сказал Таргитай зло. – На всех есть управа. Боги ее не страшатся, верно?
Мрак досадливо крякнул, точил секиру молча. Брови Олега полезли наверх.
– Мрак, ты прав. С Таргитаем иногда стоит советоваться. Боги не страшатся смерти, ибо бессмертны, но ежели Яйцо разбить…
– Ну-ну.
Олег поднялся:
– Поднимайтесь. Я попробую отыскать то, чего страшатся даже бессмертные боги.
Мрак сопел недоверчиво. Таргитай спросил:
– Дана не говорила…
– Вряд ли она знает.
– Разве боги не всеведу…
– Я не бог, Таргитай. Но на белом свете есть то, чего не знает даже Род.
Таргитай захлопал глазами.
– Всеведущий Род?
А Мрак спросил подозрительно:
– Кто тебе подсказал?
– Все только и делали, что подсказывали. Даже если сами об этом не знали. Аристей, Ярило… Да вы сами слышали. Ярило сказал, что на белом свете нет никого и ничего, что остановило бы Ящера…
– Ну-ну.
Олег обвел их покрасневшими глазами. Жилки в белках полопались, глаза страшные, под ними темные мешки, как у больного старика.
– Тогда надо идти на Край белого света. Пойти и заглянуть за Край! А то и пошарить там. Если и есть нечто, способное остановить Великое Разрушение, то оно там.
Мрака и Таргитая качнуло назад, словно перед ними упало небо. Таргитай беспомощно хлопал глазами, Мрак наконец выдавил тонким, не своим голосом:
– За Край Света… Олег, ты хоть слышал такое?
Олег смотрел на обоих измученными запавшими глазами.
Голос был как скрип разбитого громом дерева.
– Все когда-то впервые.
Таргитай во все глаза смотрел на волхва, не узнавая отчаянного труса, с которым вышел из Леса. Мрак зябко повел плечами, но оборотень умел быстро брать себя в руки. Голос полон наигранного оптимизма.
– Стоит только тропку указать, попрут толпами, народец такой! Поплевать с такой высоты – это ж внукам можно рассказывать!
– Мрак, – перебил Олег сдавленным голосом, – мы должны разделиться снова.
Они отшатнулись еще больше. Не понимали. Одно дело разделялись в Городе, да и то чуть боком не вышло, другое – здесь, в таком месте. Без мужества Мрака не выжить, но не раз спасала и мудрость или хитрость волхва. Было и такое, что вытаскивал из беды Таргитай. Но далеко ли уйдут, ежели порознь?
Олег словно читал мысли, сказал отчаянно:
– Не знаю. Скорее всего сгинем друг без друга сразу. Едва повернем за угол. Но ежели вместе, то сгинем наверняка. Правда, не сразу, а через три дня. Вместе со всем белым светом. Что скажешь, Мрак?
Мрак скрежетнул зубами, словно грыз камни.
– Не знаю. Как успеть, разорваться нешто?
– Надо разорваться. Иначе сгинем.
– А ежели разорвемся?
– Скорее всего сгинем тоже.
– Но можем и не сгинуть?
– Если очень повезет.
– По мне, лучше сгинуть, чем разлучаться. Но еще хуже, что по Яйцу ударит проклятый Агимас! Он же так надсмеется над нами. Ему жизнь не мила, с такой-то рожей, а нас погубит с радостью, пусть со всем белым светом, ежели иначе не по зубам. Он же и его ненавидит, что так с ним обошелся!
Олег покачал головой. Пусть ради торжества над Агимасом, но Мрак вроде бы готов идти в одиночку. Таргитай смотрит отчаянными глазами, ему надо самое простое. И понятное. Как и Мраку.
– Ясно, – сказал Олег с горькой иронией. – Ради спасения мира не стоит разлучаться, но чтоб не дать Агимасу радоваться… Словом, ты готов?
