– Я допустил ошибку, атакуя с фронта. Аль Мутади ликвидировал всех свидетелей и чувствует себя очень сильным. Есть лишь одна вещь, о которой он, может быть, не подумал. Что стало с теми тремя чеками на общую сумму в двадцать миллионов долларов на счету султана? Обычно делается так: по завершении операции банк, который получил чеки, отсылает их банку, который их выпустил. Это точно?
– Абсолютно точно, мистер Линге, – ответил Лим Сун. – Но существует возможность того, что Аль Мутади уничтожил их.
– Скорее всего, не уничтожил, – возразил Малко. – Ведь это могло привлечь нежелательное внимание. Кроме того, мне кажется, что эти чеки сданы в архив банка. Вот тут-то и надо провести расследование. И здесь вы можете мне помочь.
Прежде чем ответить, Лим Сун размышлял несколько минут.
– Теоретически вы правы, мистер Линге. Стоит попытаться. Нужно найти служащего, ведущего в Международном банке Брунея счет султана, на который были переведены эти чеки. Я знаю одну китаянку, работающую в Международном банке Брунея, и полагаю, что она сможет оказать вам содействие. Но не знаю, согласится ли она на это пойти. Риск огромен...
– Надо с ней поговорить. Если я получу весомые доказательства, виновные будут обезврежены.
– Да услышит вас Бог! – вздохнул китаец. – Звонить вам по телефону по столь деликатному вопросу я не могу. Я увижусь с этой служащей. Давайте встретимся за обедом в ресторане «Фонг-Мун». Я займу отдельный кабинет. Но в дальнейшем не просите меня ни о чем. Итак, я буду в ресторане в час дня.
– Спасибо, – с облегчением произнес Малко.
– Не за что, – ответил китаец. – Я участвую в вашем деле потому, что этот человек ненавидит китайцев. Мне известно, что он хочет в конечном счете изгнать всех нас из Брунея. Помогая вам, я защищаю всех своих соотечественников.
Малко пересек эспланаду напротив китайского ресторана с учащенно бьющимся сердцем. Если Лим Сун не сумел ничего сделать, все пропало. Большой зал второго этажа был почти пуст. Официантка в красивой униформе подошла к Малко.
– Где кабинет мистера Лима?
Девушка провела его коридором к желтой двери, открыла ее и пропустила Малко вперед. Лим Сун сидел спиной к двери. Напротив него располагалась китаянка, у которой лицо было скорее некрасивым: она носила очки, а макияж у нее был даже чрезмерен – губная помада попала даже на зубы. Волосы, собранные в шиньон, придавали ей строгий вид, но глаза у нее ярко блестели.
– Представляю вам Е Юн Джи. Она работает в интересующем нас банке, – объявил Лим, вставая.
– Добрый день, – произнес Малко. – Благодарю вас за то, что пришли.
– Мистер Лим – мой очень близкий друг, – проговорила мягким голосом молодая женщина. – Я обязана ему своей скромной карьерой...
Она говорила по-английски с сюсюкающим акцентом; глаза у нее были опущены, но иногда она приподнимала их и бросала беглые взгляды на Малко, словно он внушал ей страх. Прототип старой девы. Малко сразу же перешел к существу дела.
– Мистер Лим объяснил вам, что мне надо. В состоянии ли вы помочь мне?
Е Юн Джи хихикнула. Это свидетельствовало о том, что она затрудняется ответить прямо. Она съела несколько поджаренных креветок, а потом сказала:
– Сделать это нелегко! Интересующие вас документы хранятся в архиве. Каждому личному счету соответствует папка, содержащая выпущенные и возвращенные сюда чеки. Мне нужно добраться до этой папки и сделать фотокопии. Разумеется, если чеки там.
– Когда вы можете попробовать? – спросил Малко. – Дело это срочное. Если я не получу чеки, мне завтра придется покинуть Бруней...
– Я понимаю, – ответила Е Юн Джи, бросив на него такой игривый взгляд, что он начал сомневаться в правильности своего вывода о том, что она – старая дева. – Но я не знаю, смогу ли я это сделать за такое короткое время.
– Е Юн надо быть предельно осторожной, – вмешался в разговор Лим Сун. – Если ее поймают, то это плохо отразится на всей китайской общине...
Он завел весьма длинный разговор со служащей банка на китайском языке. Та, видимо, изредка поддакивала ему и ни в чем не возражала. Когда Лим Сун закончил, Малко решил кое-что уточнить:
– На талоне должны быть номер счета и наименование компании, получающей деньги. Если оно другое, значит, Аль Мутади допустил жульничество... Ведь он сам заполнял документы.
– За исключением тех счетов, в которых проставленные номера относятся к Швейцарии и некоторым другим странам, – подчеркнул китаец. – Он при этом всегда может сослаться, что действовал по указаниям Джона Сэнборна. И будет невозможно установить того, кто в действительности получил деньги.
Е Юн с аппетитом ела лапшу с соей. Она попробовала еще несколько блюд, посмотрела на свои часы и, улыбнувшись, извинилась, что должна идти.
– Перерыв у нас кончается в два часа. Я постараюсь сделать все как следует. Буду держать в курсе дела мистера Лима.
Она исчезла незаметно, как мышь. Малко спросил у китайца:
– На нее можно рассчитывать?
– Да, – ответил тот. – Она знает всех и сумеет выпутаться из трудного положения. Но мы подвергаем ее большой опасности.
Малко вновь вспомнил о Мэнди Браун. Она тоже подвергалась огромной опасности. Что произойдет, если он откажется покинуть Бруней?.. Лим Сун, казалось, нервничал. Вдруг Малко подумал еще об одной особе, о которой давно не говорили.
