Малко поджидал Е Юн Джи на углу Джалан Претти и Джалан Макартур, стоя напротив высокого здания из стекла и белой керамики, в котором размещался Международный банк Брунея. Он расположился так, чтобы под его наблюдением находился служебный вход в банк, только что закрывший свои двери. Вышло уже около тридцати служащих. Майкл Ходжис еще не успел принять репрессивные меры. Малко надеялся, что на Е Юн Джи не сразу падет подозрение. Открыв окошки в машине, Малко вдыхал горячий влажный воздух. Уже упали первые капли дождя. Свою машину Малко забрал после того, как принцесса высадила его у рыбного рынка, позволив ему тем самым избежать поста иммиграционной службы.
Быстро темнело. Он вышел из машины. Если б он только знал, где жила осведомительница Лим Суна. Он хотел позвонить ей на работу, но это подвергло бы ее дополнительному риску... Линию могли прослушивать.
Он прошел вперед до машин, припаркованных у банка на Джалан Робертс. Служащие еще выходили. На него никто не обращал внимания. Уже пять двадцать. Его охватила тревога: а что если Майкл Ходжис наложил уже свою лапу на Е Юн Джи? Прошло еще десять минут. Больше никто не появлялся. Но вот наконец вышли две женщины. Одной из них была Е Юн Джи. На ней были черные панталоны и белая блузка. Она рассталась со своей сослуживицей напротив Кампонг-Эйера.
Малко тут же приблизился к китаянке и схватил ее за руку.
– Е Юн!
Она вздрогнула от неожиданности, повернулась, и изумление сменилось улыбкой. Затем она испуганно оглянулась вокруг себя. К счастью, уже было почти совсем темно.
– Как... Что вы здесь делаете? – спросила китаянка.
– Мне нужно поговорить с вами. Это очень важно... Пойдемте.
Е Юн Джи, казалось, была прикована к месту. Ошеломлена.
– Это очень опасно, – проговорила она тихо. – Если нас увидят...
– Хорошо, – произнес Малко. – Встретимся напротив компании «Британские авиалинии», на углу Сунгай Кианггех. Вы там сядете в мою машину.
Он отошел. Главное сейчас не напугать китаянку. Она – его последний шанс... Ему потребовалось целых пять минут, чтобы вырваться из пробки напротив причала. Пошел сильный дождь...
Когда он достиг здания «Британских авиалиний», Е Юн Джи уже промокла до нитки, но стоически переносила невзгоды.
Китаянка скользнула в машину Малко, который тотчас же спросил:
– Вы где живете?
– Довольно далеко, в сторону аэропорта, на улице Джалан Тасек Лам. Вас послал Лим Сун? Что случилось?
Малко свернул на Сунгай Кианггех и ехал очень медленно из-за дождя, который делал почти непроницаемым его ветровое стекло. Молодая китаянка, казалось, была охвачена паникой.
Теперь ей нужно было сказать правду.
– Я был в Лимбанге, и Лим Сун передал мне фотокопии чеков, – проговорил Малко.
Улыбка осветила некрасивое лицо Е Юн Джи.
– Именно это вам было нужно?
– Совершенно верно. Вы проделали все замечательно.
Как все некрасивые женщины, она легко поддавалась чарам привлекательного мужчины. Она не могла оторвать взгляда от золотистых глаз Малко. Тот воспользовался ситуацией.
– Е Юн, – объявил он, – случилась страшная вещь: убили Лим Суна.
Она пискнула тихо, как мышь.
– Он мертв?
– Да, и я ничего не мог сделать, чтобы помешать этому.
Совершенно растерянная, она откинулась на спинку сиденья.
– Но вы...
– Я был спасен в последний момент. Не без помощи принцессы Азизах...
– Вы ее знаете? – воскликнула восхищенная китаянка. – У нас в банке есть ее счет. Но что она сделала?
– Она вмешалась. Только слишком поздно для Лима, и у меня отняли чеки.
– Боже мой! – прошептала китаянка.
Малко остановил на обочине машину и обнял ее за хрупкие плечи. Ее сотрясали рыдания, и она попыталась освободиться из его объятий. Началась настоящая истерика.
– Оставьте меня, это ужасно. Лим погиб из-за вас. Он был настоящим братом для меня. И что теперь будет со мной? Они обнаружат, что чеки – моих рук дело. Меня выгонят, и я не найду больше работы.
Она плакала горючими слезами. Малко попытался успокоить ее. Китаянка вдруг открыла дверцу. В последнее мгновение ему удалось схватить ее и втянуть обратно в «тойоту». Дождь по-прежнему лил потоками. Она молча билась в его руках, пытаясь сбежать. Ее очки упали, и без них она показалась Малко почти красивой.
– Успокойтесь, – твердил Малко.
