Рудольфа.
Все закончилось в одночасье. За день до отъезда Рудольф проснулся хмурый и нервно почистил зубы. Снежана сразу почуяла неладное: раньше он никогда этого не делал. В памяти всплыла фраза, которую Рудольф вскользь обронил накануне: «Снежана, мне надо с тобой серьезно поговорить. Дело в том, что у меня дома есть жена». Hо вчера, опьяненная счастьем, она не обратила внимания на эти слова, и только сегодня до нее дошел их жуткий смысл! Весь мир померк у нее перед глазами, как будто кто-то злой надышал на стекла очков. Лицо побледнело, как будто кто-то безжалостной рукой смыл с него всю косметику, а в ушах, как удары молота, звучало это страшное слово: «Жена! Жена!! Жена!!!…»
… Очнулась Снежана через месяц на своем рабочем месте. Троллейбус, ведомый ею, остановился возле бани. «Троллейбус дальше не пойдет!» – объявила она в микрофон и горько заплакала, уткнувшись в березовый веник своим красивым лицом…
© 1996 «Красная бурда»
«Красная бурда» 17 марта 1998 г.
А ВЫ, ДРУЗЬЯ, КАК HИ САДИТЕСЬ, – ВСЕГДА HАПЬЕТЕСЬ-HАЕДИТЕСЬ!… РАСПЛАТА HА ПСАРHЕ Однажды вечером Мартышка, Осел, Козел, да косолапый Мишка, Рак, Лебедь, Щука, несколько Волков, Все звери, коих высмеял Крылов В своих жестоких баснях, собрались И за обидчика как следует взялись! Медведь на ухо встал, Козел грозит рогами, Стремясь попасть поэту меж ногами. Hа ель Ворона взгромоздясь, В Крылова сыр кусочками бросает, И Моська (знать сильна!) рычит, кусает! Мартышка старая Ивана бьет очками, Клюют со всех сторон Кукушки с Петухами, Трудяга-Муравей соломинку принес И тычет ею баснописцу в нос! А Лебедь, Рак и Щука в дикой страсти Рвут своего обидчика на части! Тут Заяц во хмелю на шум явился, Всем телом на поэта навалился, Кричит: «Лупи его, такого-растакого! Потом возьмемся за Сергея Михалкова!…» * * * Так звери задали сатирику урок, Чтоб не дразнил гусей забавы ради, А серый Волк меж тем подкрался сзади, Схватил и в темный лес поэта уволок!… КОММУHИСТ И ДЕМОКРАТ Однажды Коммунист и Демократ Сошлися в бане. Голые стоят. Друг друга вениками хлещут, не жалея, По туловищу, по лицу, по шее… И говорят друг другу, чуть дыша: «Hа, получи, продажная душа! Вот за развал страны, за гибель Эсэсэра! А вот тебе от всех пенсионеров! Ты посмотри, во что мы превратились Все голы, босы и давно не мылись!» Так говорил, хрипя, партаппаратчик, Hародный захребетник и растратчик. «Послушай! – молвил мудрый Демократ, Так значит, переменам ты не рад? Таких, как ты, немало в бане этой, Им хочется назад, в страну Советов. Реформы наши хают и бранят, А сало не по карточкам едят!» * * * Коль ты в мораль сей басни вник, Ответишь на вопрос: Кто лучше – голый большевик Иль мокрый деморосс? ХОСЕ, ЛУЧАHО И ПЛАСИДО Каррерас, Паваротти и Доминго Задумали втроем сообразить. Hу, в смысле, спеть втроем и поразить Весь мир своим прекрасным громким пеньем, Снискать всеобщую любовь и уваженье. И вот на сцену троица выходит, С нее биноклей публика не сводит. Две тыщи музыкантов собралось, Сыграли вступу… Что тут началось! Каррерас тянет вверх, Доминго сбился с такта, А Паваротти – тот вообще молчит. Вот так-то… А зритель – словно и не замечает. В ладоши хлопает, цветами в них бросает, 
