В паланкине полулежал Сын Неба, племянник усопшего императора Тун Чжи.[72]
В конце следовали конюхи и прочая прислуга. Вскоре, ко всеобщей радости, процессия исчезла за Небесными воротами.
Спустя некоторое время носильщики беспрепятственно доставили Лэ У к дому. Какой же сюрприз уготовила богиня Гуаньинь для молодой вдовы!
Лэ У собиралась взяться за дверную ручку. Как раз в тот момент показалась какая-то несуразная пыльная тележка, запряженная двумя мулами. С нее спрыгнул Цзинь Фо собственной персоной, затем Грэйг с Фри и Сун!
— Это вы, вы! — задохнулась от радости Лэ У.
— Моя родная, любимая! — кинулся к своей невесте Цзинь Фо. — Ведь вы не сомневались, что я вернусь?
Вместо ответа молодая женщина взяла нашего героя за руку и повела в будуар, к маленькому фонографу — немому свидетелю ее долгого мучительного ожидания.
— Я ни на секунду не переставала вас мое сердце, вышитое шелковыми цветами, ждать, — выдохнула Лэ У.
Она вынула из аппарата лист бумаги, перевернула его, вновь заправила и нажала на кнопку.
Цзинь Фо услышал нежный серебряный голосок:
— Вернись, мой любимый, я жду тебя! Вернись ко мне! Пусть наши сердца всегда будут вместе! Я непрестанно думаю о тебе…
Фонограф на мгновение замолчал. Но потом вновь послышался голос, правда на этот раз какой-то ворчливый и недовольный:
— Мало хозяйки, скоро придет и хозяин дома! Хоть бы владыка Янь придушил их обоих!
Конечно, это был голос Нань. После ухода Лэ У старая мегера решила высказаться. Но аппарат еще работал и потому четко зафиксировал неосторожные откровения служанки.
Эй, прислуга, опасайся фонографа!
В тот же день Нань была выставлена за дверь.
Глава XV
Ничто отныне не препятствовало свадьбе богача Цзинь Фо и красавицы Лэ У. Через шесть дней истекал срок, назначенный Вану. Но несчастный философ погиб. Бояться, таким образом, было некого и нечего.
Свадьбу назначили на двадцать пятое июня. Символическая дата! Этот день Цзинь Фо еще недавно хотел сделать последним в своей жизни.
Узнав из подробного рассказа жениха о смерти философа, юная невеста не смогла сдержать нахлынувших слез. Она знала и любила Вана и именно благодаря ему познакомилась с Цзинь Фо.
— Бедный Ван! — вздохнула молодая женщина. — Его будет не хватать на нашей свадьбе.
— Бедный Ван! — склонил голову Цзинь Фо, искренне сожалея о потере друга и учителя.
— Может быть, он решил умереть, чтобы не выполнять грозного обещания? — Лэ У устремила на гостей заплаканные глаза.
Увы! Ее версия походила на правду.
После происшествия на мосту Балицияо китайские газеты прекратили публикацию объявлений достопочтенного Бидульфа, и тяготившая Цзинь Фо слава так же быстро исчезла, как и возникла.
Читатель спросит, как повели себя в этой ситуации Грэйг и Фри?
Хотя им и предписывалось защищать интересы компании до тридцатого июня, в действительности Цзинь Фо в их услугах больше не нуждался. Вана нечего бояться, его просто нет в живых. Может быть, самый дорогой клиент «Ста лет» сам захочет покуситься на свою жизнь? Тоже исключено. Цзинь Фо только что обрел счастье и ни за что не хотел умирать. Таким образом, Грэйг и Фри могли со спокойной совестью вернуться в компанию.
Но ведь это были замечательные парни! И Цзинь Фо пригласил их на свадьбу, на что агенты с удовольствием согласились.
— Кстати, — невозмутимо обратился Фри к Грэйгу, — женитьба есть в известном смысле самоубийство!
— Безусловно, — согласно кивнул Грэйг. — Но в данном случае жизнь отдается в надежные руки!
На следующий день в доме появилась новая прислуга.
Приехала госпожа Лу Далу, тетушка Лэ У. Племянница очень нуждалась в ее помощи и советах. Госпожа Лу Далу была супругой знатного мандарина четвертого ранга второго класса, бывшего императорского чтеца и члена академии Ханьлинь.[73]
Что касается Цзинь Фо, то после свадьбы он рассчитывал побыстрее уехать из Пекина, так как не переносил близости императорского двора. Наш герой хотел обосноваться с молодой женой в своем роскошном имении в Шанхае.
А пока жених Лэ У временно проживал в «Вечном счастье» — великолепной гостинице, расположенной на бульваре Тяньмэнь, как раз между китайской и маньчжурской частями столицы.
Там же обосновались Грэйг и Фри. Сун продолжал исполнять свои привычные обязанности. Однако стал более осторожен, и близко не подходил к фонографу. Случай с Нань послужил ему хорошим уроком!
К счастью, Цзинь Фо встретил в Пекине и пригласил на свадьбу друзей из Кантона — торговца Ян Бана и писателя Хуана.
Когда-то бесстрастный и ко всему равнодушный ученик мудреца Вана был ныне по-настоящему счастлив! Два месяца ужасных испытаний, постоянного напряжения научили его многому. Останься бедняга-философ в живых, он бы лишний раз убедился в своей правоте.
Цзинь Фо постоянно находился рядом с Лэ У. Молодая женщина была безмерно счастлива! И зачем ей эти бесчисленные платья из самых дорогих магазинов Пекина? Она думала только о нем, своем милом, и без конца повторяла слова великого мудреца: «Если жена полюбила мужа, то это на всю жизнь; жена обязана глубоко уважать того, чье имя носит, и быть достойной его; в доме жена должна походить на безмолвную тень и прозрачное эхо; муж — Небо для жены».
Между тем свадебные приготовления шли полным ходом.
Тридцать пар вышитых туфель — обязательная часть приданого невесты, уже стояли в доме на Чакуа. Кондитерские изделия из магазина Синюян, различные варенья, сухие фрукты, поджаренный и обсахаренный миндаль, леденцы, сироп из ягод терновника, апельсины, имбирь и грейпфруты, рулоны великолепного шелка, масса безделушек из золота и драгоценных камней, кольца, браслеты, заколки для волос и так далее — всем вышеперечисленным потихоньку наполнялся будуар Лэ У.
В Китае невесту сначала представляют родственникам мужа. Тот до последнего момента не знает свою будущую жену. Наконец закрытый паланкин прибывает в его дом. Жениху передаются ключи, тот открывает дверцу. Если невеста нравится, он протягивает ей руку. В противном случае — резко захлопывает дверь. И на этом все кончается.
Разумеется, на свадьбе Цзинь Фо все будет иначе. Он давно знал и любил свою избранницу. Это значительно упрощало дело.
Наконец наступило двадцать пятое июня. Следуя обычаю, последние три дня жилище Лэ У постоянно оставалось освещенным изнутри. Госпожа Лу Далу, представляющая семью будущей супруги, не смыкала глаз, тем самым демонстрируя печаль от расставания Лэ У с отчим домом. Если бы Цзинь Фо имел родителей, его имение тоже осталось бы освещенным в знак траура, так как «женитьба сына расценивается как смерть отца».
Поскольку молодые были сиротами, они сочли за благо пренебречь многими из перечисленных обычаев. Зато скрупулезно соблюдались другие традиции.
Пригласили астролога. Гороскоп, составленный по всем правилам, свидетельствовал о полном
