пыльный асфальт, вскочил, попытался ударить ногой в пах, а рукой в челюсть. Но пинок пришёлся в бедро, а удар в челюсть хоть и достиг цели, но также оказался слишком слабым для здоровяка-второгодника – Гека опять сшибли с ног. Ирландец навалился сверху и прижал Гека лопатками к земле:
– Будешь дежурить? Ну!
– Нет! – Гек грязно выругался и попытался боднуть головой.
– А я сказал – будешь! Будешь!?
– Пусти, падла!
– Говори – будешь сегодня дежурить?
– Нет. Пусти, говеха конопатая, пусти! – Гек в ярости замолотил ботинками по асфальту, пытаясь сбросить противника с себя, но это ему никак не удавалось. Вдруг они расцепились: Гек продолжал лежать, а ирландца держал за шиворот старшеклассник, по виду выпускник, без форменного галстука и такой же бледный и рыжий (родной старший брат обидчика, как узнал Гек позднее).
– И в чем вопрос? – пропел он, грозно улыбаясь.
– Да так… свои дела… порядок в классе наводим. – Ронни (так звали паренька) почти отдышался и сделал было попытку высвободиться, но старший держал его крепко.
– Крысятничает, стучит, ссытся на уроках?
– Не знаю ещё, новенький он. Пусти…
Не ослабляя своего захвата, парень повернулся к Геку:
– Что ему надо из-под тебя?
Гек не поддался на участливую фразу: пожалуешься – себя уронишь. Но старшему грубить – боязно. Он уже встал, отряхнулся и теперь утирал сопли:
– Сам не знаю, белены объелся, видать…
– Говори ты, ну! – Он встряхнул свою жертву и демонстративно медленно собрал свободную ладонь в кулак.
– Дежурить не хочет…
– А очередь чья?
– …
– Все ясно… – Новоявленный судия поставил зачинщика перед собой, отпустил и тут же дал пинка. Тот споткнулся было, но не упал и сразу же набрал крейсерскую скорость, крича вполоборота невнятные ругательства.
– Ты откуда к нам?
– Из сто двенадцатой.
– В айсорском крае, что ли?
– Рядом.
– Винегрет, да?
– Угу.
– Ваших здесь мало, смотри, пожалеешь ещё…
– Я-то при чем! Отец загнал…
– Ты мне не буркай, а то я тебе так буркну, что и остальные зубы выскочат! Молод ещё – на меня хвост подымать… Я тебя заметил, и если что – проклянёшь день, когда родился. Деньги есть? Нет? А ну – попрыгай… – Гек попрыгал. – А ну, повернись!… – Гек послушно повернулся и вдруг, осенённый догадкой, рванулся бежать; однако его прозрение запоздало: от здоровенного пинка он нырнул носом в асфальт, но успел перекатиться кубарем, вскочил невредимый и помчался в школу, где у входа дежурный по школе гремел колокольчиком, объявляя о конце перемены.
После окончания уроков «крещение» продолжилось. Стая одноклассников повлекла Гека на пустырь, и ему было предложено выбрать себе противника, чтобы драться или бороться. «Драться». Драться – до первой крови.
– Вот с этим, Рони-пони, – кровожадно заявил Гек, тыча указательным пальцем в своего недавнего противника. На самом деле ему вовсе не хотелось драться, но он знал порядки, помнил отцовские рассуждения типа «бей в глаз основному, остальные сами обосрутся».
– Мало тебе, ещё хочешь? – осклабился Ронни, но в глазах у него промелькнула некоторая неуверенность, вызванная наглостью новичка.
Вторая стычка закончилась так же быстро, как и первая, и тоже в пользу второгодника: он пустил кровь Геку из обеих ноздрей. Но на этот раз и Геку повезло: отчаянным ударом слева он успел подвесить своему противнику хороший синяк под правый глаз. Их развели, заставили пожать друг другу руки, ребром ладони разбили рукопожатие, и Гек полноправным членом влился в школьную семью, а точнее – в белую её половину.
Дети быстро ко всему привыкают, привык и Гек. Дружбы он по-прежнему ни с кем не водил, но время проводил в новой компании, наравне со всеми. Учение в школе проходило мимо сознания, разве что арифметика и чтение с письмом давались ему не хуже, чем другим учащимся; основная жизнь начиналась после уроков. Дел всегда было по горло: надо было патрулировать по границе района и отлавливать зазевавшихся черномазых (когда те появлялись в не меньшем количестве, становилось неясно – кто кого отловил). Интересно было охотиться на патлатых поклонников-битлистов, которые все чаще встречались на центральных улицах, но на окраинах появлялись пока довольно редко. А можно было следить за пьяными, в надежде, что те обронят деньги или уснут, – чтобы обобрать и поделить. Но чаще всего играли «под патрончики». Ради игры даже объявлялись перемирия с вражеской стороной, чтобы не мешать друг другу в
