– Гм-гм… – канцлер засуетился лицом, застанный врасплох предложением его высочества, даже руки к груди прижал для убедительности. Большие дряблые губы зашлепали друг о друга и это было неприятное зрелище, принц даже глаза отвел. – Я попытаюсь, ваше высочество, но… Давненько не колдовал…
– Вот и попытайся, нам же с тобой поручено, не герцогине Воли. От тебя никто не требует чудес и подвигов. Главное – следи за мной и поддерживай уровень заклятий на стыках, все предельно просто. Начали!
Через несколько минут принц вынужден был прерваться: пот катил с него градом, раскаленным легким не хватало воздуха, ноги крупно дрожали. Канцлер выглядел получше, ибо основная тяжесть колдовства легла на принца, однако и у него колени подогнулись, а сам он сгорбился.
– Вот дурак я, дурак! Не метни я эти дурацкие молнии – сил побольше бы осталось, а так – изнемогаю, а взять неоткуда. И не бросить, все насмарку пойдет…
– Ваше высочество… А… со стен и с земли – может, стоит попробовать вытянуть слегка? Как бы соскрести? Все же магия родственной крови?..
Токугари недоуменно поглядел на канцлера – и его озарило:
– Точно! От батюшки тут много осталось! Ну-ка… Пошла… пошла! Голова ты у нас, Бенги! Давай, давай, давай! Поддерживай!..
Принц с новым пылом взялся сражаться с магией смерти, посмевшей тронуть любимое деревце матушки, его высокопревосходительство канцлер кряхтел, совершенно по-стариковски, но тоже держался твердо, в надежную пару к принцу.
– Ф-ф-ух, ух! А, Бенги? Как мы его? Выживет?
– Думаю да, ваше Высочество. – Канцлер, не стесняясь дрожащих рук, протянул ладонь к деревцу и повел сверху вниз. – Судя по тому, как зажил излом – должно выжить. Но хвоя осыплется, здесь уже мы бессильны, придется ждать, пока новая вырастет.
– Да демоны бы с ней, с хвоей! Ай, да молодцы мы с тобой! Вот уж матушка обрадуется!
– И еще бы, ваше Высочество! Ваша несомненная и своевременная заслуга. Стало быть, Его Величество как провидел, что следует вас сюда направить, прежде чем…
– Полагаешь? А я думаю – ерунда: никогда он не разводил нюни ни над кем, ни над кустами, ни над людьми, ни даже над зверями из своего цирка. Скорее всего, он хотел преподать мне предметный урок: вот, дескать, что бывает, когда чувства и мнения опережают разум. И дабы я покрепче запомнил – преподал на пустяке, но – на собственном императорском неприглядном пустяке. Вот как я считаю.
Канцлер прислушался к ощущениям в спине, с осторожностью расправил плечи и вежливо усомнился:
– Вашему Высочеству, конечно же, виднее…
– Да, именно, мне виднее. Итожим. Все, что нужно, я осмотрел, ощупал и оценил. Зови теперь жрецов, пусть подберут остатки волшебства и прочей магической дребедени, зови столяров, литейщиков, птерщиков, садовников… кого я упустил?.. Строителей… и так далее. А я пойду к матушке и ее обра… ах ты… она же уехала…
– Как прикажет ваше Высочество! Но… ваше Высочество обещали меня отпустить… ибо… Его Величество… вот-вот проснется…
– Б-боги!.. Как время-то летит в трудах и заботах! Ладно, быть по сему: ступай к батюшке. Погоди! А я вот что… Вернее, ты, когда будешь меня государю закладывать…
– Ва-аше Высочество!.. – Изумленному огорчению на челе канцлера не было предела, и оно выглядело настолько неподдельным, искренним, что даже принц Токугари в него поверил, но только на один миг.
– … то скажи ему, так… между прочим, но непременно скажи, не забудь, что его высочество изволил обронить слова про кузницу, что он, мол, в кузницу пошел, своеручно выковать своей жене подарок, для птеровой охоты, либо еще какой пустячок. Кстати говоря, я действительно в кузню забегу – давненько я там не был – да для своей дорогой и ненаглядной чего-нибудь сварганю. Это непременно надо сделать, сам чую. Ну, и батюшке сие понравится.
– Непременно выполню пожелание вашего Высочества! Эх, я бы и сам денек-другой вокруг наковальни бы походил, отдохнул бы от забот… Да куда там! – Канцлер махнул рукой, но спохватился и отвесил принцу поклон:
– Так я пойду, ваше Высочество? Сразу же после государя – я сюда, и отдам все необходимые распоряжения.
– Ступай.
Император уже не спал и встретил своего канцлера раздраженным постукиванием растоптанной «домашней» туфли по ножке кресла. Но канцлеру, который более полувека ежедневно находился при своем повелителе, видно было, что сие постукивание – нарочитое, для острастки, а сам государь свеж и спокоен.
– Виноват, Ваше Величество! Смиренно прошу простить мое опоздание!
– Смотри у меня! Сказано – к побудке, стало быть, успевай. Что там? Осмотрели?
– Все, что успели, Ваше Величество!
– Магией от тебя попахивает, как я погляжу. Подколдовывали там, что ли?
Император заерзал, сползая с кресла, и крадучись подошел к окну. Чего он там надеется высмотреть? Охрана службу надежно несет, муха не проскочит. Но – видно: в настроении государь, можно чуток и дух перевести. Канцлер потер уставшие после колдовства руки и улыбнулся.
– Было дело, Ваше Величество. Но я, в основном, пажеские обязанности выполнял при его Высочестве, на подхвате стоял. Все основное действо – он сам.
– И что?
– Его Высочество восстановил здоровье кипариса, деревца, которое Ее Величество очень и очень…
– А! Это который я ей подарил? Маленький такой?
– Так точно, Ваше Величество! Теперь он подрос… ну и… дальше будет расти.
– Делать вам было нечего. Кипарис, подумаешь… Так – что скажешь, канцлер? Излагай уж, прежде, чем мы займемся насущными заботами.
Канцлер поклонился императорской спине.
– До Вашего Величества ему еще очень и очень далеко во всех отношениях…
– Кроме юбочных!
– Гм… Но из всех известных мне людей – а я их повидал немало, в пределах Империи и за пределами – он самый выдающийся, самый способный… для тех целей… которые… для которых Ваше Величество…
– Короче – наследник ли он дел моих?
– Лучшего не сыскать, Ваше Величество, кроме, разумеется, непосредственно Вашего Величества.
Император горько усмехнулся мутному отражению в оконном стекле и оборотился к своему канцлеру.
– Подойди ко мне, Бенги, еще ближе: не хочу кричать о сем, хочу тихо разговаривать. Вот я – император, а ты канцлер. Посмотри на себя: плешивый, седой, сгорбленный – не то что когда-то. А ремесло свое знаешь.
– Рад служить Вашему Величеству!
– Да. И я рад, что ты мне служишь. И хотя кое-что, кое-где, в кое-каких делишках твоих мне не нравится… – император выдержал внушительную паузу и на этот раз оледеневший канцлер не посмел его перебить славословиями, – … другого канцлера я не ищу. Да. Придет мне пора навестить богов – новый канцлер сам собой найдется, в горульне или на конюшне у моего сынишки-престолонаследника. Может статься, он и тебя оставит на прежнем месте, но вероятность этого невысока.
Император опять умолк, но опытный царедворец на слух совершенно точно уловил разницу между паузами и теперь уже не побоялся встрять:
– Льщу себя мечтою умереть гораздо раньше Вашего Величества!
– Так таки и мечтою??? Напрасно «льщишь». Болею. Канцлера бы, по большому счету, тоже надобно загодя выращивать, да только как это сделать – это надо в себе две жизни накопить, да голову запасную иметь. У тебя, среди твоих или моих людей, есть на примете тот, кто мог бы тебя заменить? Завтра, или через год?
У канцлера от этих проникновенных императорских словес встали дыбом остатки волос на непокрытой
