КУРДЛЯ
Инструкция для чужестранцев
Курдль, как промысловое животное, предъявляет очень высокие требования как к личным качествам, так и к снаряжению охотника. Поскольку у животного, в процессе эволюции приспособившегося к метеоритным дождям, образовался непробиваемый панцирь, на курдля охотятся изнутри.
Для охоты на курдля необходимы:
а) в начальной фазе — основная паста, грибной соус, зеленый лук, соль и перец.
б) в основной фазе — рисовая метелка, бомба с часовым механизмом.
I. Приготовления на месте.
На курдля охотятся с приманкой. Охотник, предварительно натершись основной пастой, садится на корточки в борозде сцьорга, после чего спутники посыпают его мелко накрошенным луком и приправляют по вкусу.
II. В этой позиции нужно ожидать курдля. Когда животное приблизится, нужно, сохраняя спокойствие, взять в обе руки бомбу, находившуюся до этого между колен. Голодный курдль обычно глотает сразу. Если курдль не хочет брать, можно для поощрения легонько похлопать его по языку. В случае, если грозит неудача, некоторые советуют дополнительно посолиться, но это чрезвычайно рискованный шаг, так как курдль может чихнуть. Мало кто из охотников пережил чихание курдля.
III. Курдль, который взял, облизывается и уходит. После заглатывания охотник незамедлительно приступает к активной фазе, то есть с помощью метелки стряхивает с себя лук и приправы, чтобы паста могла свободно проявить свое слабительное действие, после чего устанавливает часовой механизм бомбы и как можно быстрее удаляется в сторону, противоположную той, откуда прибыл.
IV. Покидая курдля, нужно стараться упасть на руки и на ноги и не ушибиться.
Примечания. Использование острых приправ запрещено. Также запрещено подкладывать курдлям бомбы с приведенным в действие часовым механизмом и посыпанные луком. Такие действия преследуются и караются как браконьерство.
На границе охотничьего заповедника нас уже ожидал управляющий Ваувр в окружении сверкающей на солнце, как хрусталь, семьи. Он оказался чрезвычайно сердечным и гостеприимным, пригласил нас пообедать, и мы провели среди его милых домочадцев несколько часов, слушая истории из жизни курдлей и охотничьи воспоминания Ваувра и его сыновей. Вдруг Появился запыхавшийся гонец, сообщивший, что выслеженного курдля загонщики погнали в лес.
— Курдля, — объяснил мне управляющий, — нужно сначала хорошенько погонять, чтобы он проголодался!
Намазанный пастой, с бомбой и приправами я отправился в обществе Ваувра и проводника в глубь сцьорга. Дорога вскоре исчезла в непроходимой чаще. Мы продвигались с трудом, время от времени обходя похожие на ямы следы курдлей, пятиметрового диаметра. Поход длился довольно долго. Вдруг земля задрожала, и проводник остановился, щупальцем призывая к молчанию. Послышался грохот, словно за горизонтом бесновалась буря.
— Слышите? — шепнул проводник.
— Слышу. Это курдль?
— Да. Бобчит.
Мы двигались теперь медленнее и осторожнее. Грохот утих, и сцьорг погрузился в тишину. Наконец в зарослях проглянула обширная поляна. На ее краю мои спутники отыскали удобное место, приправили меня и, убедившись, что метелка и бомба у меня наготове, на цыпочках удалились, посоветовав мне сохранять терпение. Некоторое время тишину нарушало только чавканье осьмиолов; ноги у меня совсем за немели, и тут земля задрожала. Я увидел вдали какое-то движение — верхушки деревьев на краю поляны наклонялись и падали, отмечая путь животного. Очевидно, это был солидный экземпляр. Вскоре курдль выглянул на поляну, перешагнул через поваленные стволы и пошел вперед. Величественно колыхаясь и шумно принюхиваясь, он направился в мою сторону. Обеими руками я схватил ушастую бомбу и хладнокровно ждал. Курдль остановился метрах в пятидесяти от меня и облизнулся. Сквозь прозрачные ткани я видел внутри него останки многих охотников, которым не повезло.
Некоторое время курдль размышлял. Я уже начал опасаться, что он уйдет, когда зверь подошел и отведал меня. Я услышал глухое чавканье, и земля ушла у меня из-под ног.
“Есть! Наша взяла!” — подумал я. Внутри кур для было совсем не так темно, как мне показалось сначала. Отряхнувшись, я поднял тяжелую бомбу и занялся установкой часового механизма, когда до меня донеслось чье-то покашливание. Я поднял голову и, удивленный, увидел перед собой неизвестного ардрита, так же как и я наклонившеюся над бомбой. Мгновение мы смотрели друг на друга.
— Что вы здесь делаете? — спросил я.
— Охочусь на курдля, — ответил он.
— Я тоже, — произнес я. — Но, пожалуйста, но обращайте на меня внимания. Вы пришли сюда первым.
— Ничего подобного, — возразил он. — Вы чужестранец.
— Ну и что из этого? — запротестовал я. — Оставлю свою бомбу на другой раз. Прошу вас! Пусть вас не стесняет мое присутствие.
— Никогда в жизни! — воскликнул он. — Вы наш гость.
— Прежде всего я охотник.
— А я прежде всего — хозяин и не позволю, чтобы из-за меня вам пришлось отказаться от этого курдля. Очень прошу вас поторопиться, паста уже начинает действовать.
Действительно, курдль забеспокоился: даже сюда доносилось его мощное пыхтение, можно было подумать, что десятки локомотивов одновременно выпускают пар. Видя, что переубедить встреченного мной ардрита не удастся, я установил бомбу и подождал нового товарища, который, однако, настоял, чтобы я шел впереди. Вскоре мы покинули курдля. Падая с высоты двух этажей, я немного ушиб лодыжку. Курдль, которому явно полегчало, понесся в чащу и с ужасным шумом ломал там деревья. Наконец раздался страшный грохот, и все утихло.
— Готов! От души поздравляю, — крикнул охотник, крепко пожимая мне руку.
В этот момент подошел проводник и управляющий заповедником.
Поскольку уже темнело, нужно было спешить: управляющий обещал мне собственноручно сделать из курдля чучело и прислать его на Землю ближайшим ракетным транспортом.
5.XI. Четыре дня не записывал ни слова — был страшно занят.
Каждое утро — представители Общества культурных связей с космосом, музеи, выставки, радиоакты, а во второй половине дня визиты, официальные приемы и выступления. Я уже изрядно устал. Представитель ОКСМ, который надо мной шефствует, сказал мне вчера, что приближается хмеп, но я забыл его спросить, что это значит. Должен встретиться с профессором Разулом, выдающимся ардрит-ским ученым, но еще не знаю когда.
6.XI. Утром в отеле меня разбудил страшный грохот. Я вскочил с постели и увидел возносящиеся над городом столбы дыма и огня. Я позвонил в справочное бюро отеля и спросил, что происходит.
— Ничего особенного, — ответила телефонистка. — Не волнуйтесь, это только хмеп.
— Хмеп?
— Хаотический метеорный поток, с которым мы сталкиваемся каждые десять месяцев.
— Но ведь это ужасно! — закричал я. — Может быть, нужно пойти в убежище?!
— О, ни одно убежище не выдержит попадания метеора. Но ведь вы, как всякий гражданин, имеете резерв, можете не тревожиться.
— Какой еще резерв? — спросил я, но телефонистка уже повесила трубку.
Я быстро оделся и вышел в город. Движение на улицах было совершенно нормальное; прохожие спешили по своим делам, сановники, сверкающие разноцветными орденами, ехали в учреждения, а в садиках играли дети, светясь и распевая. Взрывы через некоторое время стали реже, и только издалека доносился мерный гул. Я подумал, что, наверное, хмеп не очень опасное явление, поскольку никто на него не обращает внимания, и поехал, как и планировал раньше, в зоологический сад.
Меня сопровождал сам директор, худой, нервный ардрит с очень красивым блеском. Тотентамский зоопарк содержится великолепно; директор с гордостью рассказал мне, что он располагает коллекцией животных из самых отдаленных областей Галактики, в том числе и земными животными. Растроганный, я захотел их увидеть.
— Увы, сейчас это невозможно, — ответил директор, а заметив мой недоверчивый взгляд, добавил: — Период спячки. Вы знаете, у нас были большие трудности с акклиматизацией, и я боялся, что не выживет ни один экземпляр, но, к счастью, витаминизированная диета, разработанная нашими учеными, дала великолепные результаты.
— Ах, вот как. А что это, собственно, за животные?
— Мухи. Вы любите курдлей?
Он смотрел на меня каким-то особенным, выжидающим взглядом, так что я ответил, стараясь говорить с неподдельным энтузиазмом:
— О, очень люблю, это чрезвычайно милые существа!
Он посветлел.
— Это хорошо. Мы пойдем к ним, но до этого я вас на минутку оставлю, извините.
Он сразу же вернулся с мотком троса на плече и проводил меня в загон курдлей, окруженный девяностометровой стеной. Отворив двери, он пропустил меня вперед.
— Можете идти спокойно, — сказал директор, — мои курдли совершенно ручные.
Я очутился на искусственном сцьоргище. Здесь паслось шесть или семь курдлей: отборные экземпляры величиной около трех гектаров. Самый большой, услышав голос директора, приблизился к нам и подставил хвост. Директор взобрался на него и жестом пригласил меня следовать за ним. Когда крутизна стала слишком велика, директор размотал трос, дал мне один конец, и я обвязался. Связанные, мы поднимались около двух часов. На вершине кур для директор молча уселся, явно взволнованный. Я не нарушал молчания из уважения к его чувствам. Через некоторое время он произнес:
— Какой прекрасный отсюда вид,
