«А если администратор сказала это нарочно? Если она в сговоре с сумасшедшим?.. Не зря Эдита Гелиевна твердила: «Твой язык, зятек, против часовой стрелки работает, жизнь тебе укорачивает». Как в воду смотрела! Она всегда так. Уж если выдаст прогноз, так он и сбудется. Но что делать сейчас? Надо думать в темпе. А пока не подавать и вида, что заподозрил неладное…»
Стараясь, чтобы голос звучал спокойнее, Василий решил поддакнуть:
— Эти качества у людей долго воспитывали…
— И воспитали наконец!
Брови Юрия подпрыгнули вверх, каждая сломалась посредине, почти под острым углом. Теперь они казались наклеенными, как у клоуна.
«Он шутит, разыгрывает», — с облегчением подумал Василий и сказал:
— Здорово у тебя это получается.
— Что?
— Ну, розыгрыш. И не поймешь, серьезно ты или шутишь.
— Шут бежит впереди короля, шутка — впереди истины.
— Разыгрываешь?
— А ты как думаешь?
Опять неприятно засосало под ложечкой от пронзительного взгляда.
— Да чего же тут думать. Не будешь же ты всерьез говорить все это…
— Не буду, — согласился Юрий и улыбнулся. Но улыбка у него теперь была неестественной, словно он только что вспомнил о ней и набросил на лицо поспешно, чтобы придать ему иное выражение.
— Впрочем, никто не знает, какая шутка припрятана у каждого под конец. Ты ведь, в сущности, не знаешь, что думают больные, не так уж часто ты их наблюдал.
— И не так уж редко! — взыграло упрямство в Василии. — Когда аппаратуру проверяешь, нет-нет да и подслушаешь их разговоры с врачами. Да и сам когда заболеешь… А ты часто болел?
Вопрос вырвался сам собой, случайно. Но на Юрия он произвел неожиданное впечатление. Лицо мгновенно окаменело, став лицом статуи, зато глаза засверкали нестерпимо и словно слились в одну стальную полоску.
— Стараюсь не болеть, — ответил Юрий тоном, исключающим дальнейшие вопросы.
«Наверное, вызвал у него неприятные воспоминания, — подумал Василий. — Может быть, он серьезно болен и приехал в медцентр лечиться, а я неосторожно брякнул…» Он понимал, что следовало бы перевести разговор на другую тему, но вместо этого сказала
— Если у тебя что-то болит, то я запросто могу устроить лечение в медцентре. В один момент, без проволочек…
— Лады! — воскликнул Юрий. — Мне как раз надо к хирургам!
…На территории медцентра автобус доставил их к многоэтажным корпусам хирургического отделения. На нижних этажах размещались различные служебные помещения, на верхних — столовые, палаты, операционные.
Больные только что закончили завтракать, группами выходили из столовых, переговаривались. Василий заметил, что Юрий прислушивается к разговорам больных и на его лице проступает выражение недоумения. Он даже проговорил, не глядя на Василия:
— Все они заняты своими болезнями.
Тон у него был многозначительный, будто он совершил открытие. Это рассмешило Василия, и он откликнулся:
— У, кого что болит, тот о том и говорит.
— Это ты придумал?
— Чудак. Старинная пословица.
— Что значит старинная? Сколько ей лет? Василий был уверен, что Юрий шутит.
— Пять тысяч восемьсот сорок один. Достаточно?
— Выходит, за пять тысяч восемьсот сорок один год люди нисколько не изменились?
Василий не знал, как продолжать разговор, но на всякий случай поинтересовался:
— А как ты считаешь, о чем больные должны были бы говорить?
— Ну, допустим, об изучении атмосферы Земли, об успехах химии полимеров… Особенно — о потоках лио.
— Никогда не слышал о таких потоках, — сказал окончательно сбитый с толку Василий.
— Их открыл я! — гордо произнес Юрий.
— Что же это за потоки?
— Они образуются вследствие взаимодействия человека с единым полем.
— О них уже было в печати?
— Нет.
— Но как же больные могут говорить о том, чего они не знают?
— Они ведь хотят вылечиться…
В это время навстречу им попались две женщины. Молодая поддерживала старуху. Лицо старухи изрезали глубокие морщины, глаза запали, худые тонкие руки неподвижно висели вдоль туловища. Молодая женщина находилась рядом словно для контраста. Дерзкие, с искринками смеха глаза, ямочки на жарких щеках, вздрагивающие полные губы.
Василий с трудом оторвал взгляд от нее, еще раз мельком посмотрел на старуху и невольно подумал:
«Этой бедолаге уже недолго осталось. А ведь когда-то была такой же молодой и красивой… Даже поверить трудно!»
Словно подслушав его, Юрий произнес:
— Они обе одинаково мертвы.
Холодные мурашки поползли у Василия по спине, вырвалось:
— Почему?
Но тут же спохватился и стал мысленно ругать себя:
«Не ввязывайся в спор!»
— Пустые жизни, — Слова упали тяжело, будто камни. — Коэффициент лио у обеих колеблется вблизи нуля.
Юрий не обращал внимания на Василия, напряженно думал о чем-то своем, вглядываясь в коридор. Внезапно воскликнул с восторгом:
— А вот едет живой человек, совсем живой! В кресле, управляемом биотоками, по коридору ехал паралитик. К его голове подходили многочисленные провода от манипуляторов кресла.
Юрий шагнул навстречу паралитику, протянул руку:
— Здравствуй!
— Здравствуй! — откликнулся репродуктор кресла и рукаманипулятор осторожно пожала руку Юрия.
— Ты можешь выздороветь. Знаешь об этом? — спросил Юрий.
— Верю в это.
— Чего ты хочешь больше всего? «Ну, это ясно даже сумасшедшему», — подумал Василий и услышал ответ из репродуктора:
— Завершить начатое исследование.
— В какой области?
— Происхождение жизни.
— Теоретическая работа или эксперименты с протогеном? Коацерваты, асимметричный синтез?
«Откуда ему известно все это? — удивился Василий. — Он и в медицинской аппаратуре разбирается, и в художественной литературе начитан… Прямо-таки ходячая энциклопедия…»
— И то, и другое, и третье, — ответил паралитик Юрию, одновременно как бы отвечая на мысли Василия.
— И если ты его завершишь… — сказал Юрий полувопросительно и сделал паузу.
Послышался ответ паралитика:
