представить, как, скажем, муравья в роли строителя супертанкера.
За этой экскурсией последовали другие, не менее удивительные. Максим видел, что Этана посвящает его в святая святых корабля и Системы.
Внимание Этаны к нему, ненавязчивое, но властное, теперь не оставляло его ни на час. В один прекрасный вечер в комнату вкатил робот-слуга. Волна тонкого, до боли в сердце знакомого аромата ворвалась вместе с ним. Максим невольно вскрикнул:
— Миона! — Но ее не было. Робот держал охапку астийских эдельвейсов. Металлическим голосом сказал:
— Командир корабля желает землянину доброй ночи и просит принять эти цветы.
— Спасибо, старина. Поблагодари командира! Нет — постой! — Максим выскочил наружу, выломал несколько веток сирени, отдал роботу:
— Возьми, передай командиру и скажи, что землянин хочет поговорить с ним завтра.
Утром Максим чувствовал себя как никогда бодрым и полным решимости, хотя не знал точно, какое примет решение. Но был уверен, что этот день — решающий.
Оранжевый робот появился на пороге:
— Командир просит землянина прийти к нему. Если землянин не очень занят.
Максим энергично ответил:
— Я готов.
— Тогда следуйте за мной! — отчеканил робот.
Максим удивился, что на этот раз автомат повел его в малознакомую часть Дворца и остановился в просторном зале, стены которого были задрапированы голубовато-зеленой тканью. Максим вспомнил, что однажды побывал здесь. Это было жилое помещение Этаны.
— Командир ждет землянина там, — робот указал на одну из стенок.
Максим подошел к ней, осторожно коснулся драпировки. Стена раскрылась. Он увидел Этану, бледную, с печатью страдания на лице.
— Этана, что с вами?
Она слабо улыбнулась ему:
— Ничего, ничего… Нам надо, кажется, поговорить? Ну так слушайте меня. Через несколько месяцев корабль Ао Тэо Ларра должен будет взять курс к Системе. И я хотела бы предложить вам… Хотела бы просить вас не покидать корабль, лететь с нами. Это очень важно. Я вам как-то говорила, что ингрезио… Цветы нам не помогут. А Система должна стать другой. Я это уже поняла. Вы сами должны стать достоянием Агно. Без ваших знаний, без вас… Признаюсь честно, без вас я уже боюсь лететь туда.
— Нет, Этана!
— …Мы сделаем вас полноправным гражданином Системы, подключим к Киберу… Постепенно я передам вам командование кораблем.
— Что вы говорите, Этана! И почему думаете, что я…
— Я ничего не думаю. Я знаю. Кибер, по моей просьбе, давно все оценил и взвесил. Ваши личные качества вполне позволят вам принять командование кораблем. Ну а наши знания… наши… Я убедилась, как легко вы все воспринимаете. Соглашайтесь, Максим. Я не обещаю вам легкого путешествия, но вы бесстрашны…
— Нет, Этана!
— Молчите, молчите. Взвесьте сначала все.
— Я взвесил, Этана, все взвесил. Я рад, что Кибер оценил меня. Но до вас мне все-таки далеко. И как командир вы вполне на месте. Мне, знаю, трудно будет покидать корабль, Миону, вас, но это неизбежно. Я понял. Там, на Земле, я нужней.
Этана не смотрела на него, голос ее стал едва слышным:
— Вы вправе располагать собой, как сочтете нужным. Своему слову я не изменю. По первому требованию я доставлю вас на Землю и сделаю все возможное, чтобы ваше появление там не вызвало ничьего удивления. Я, разумеется, позволю вам взять с собой все ваши записи. Хотя в этом и не будет большой нужды, потому что я приготовила специально для вас диск с таким объемом информации, какой вы не усвоили бы в информатории и за два десятка лет. Диск этот тем более удобен, что пользоваться им сможете только вы: информацию с него можно считывать лишь через ваш элемент связи. Выход диска из строя, как и ваша смерть, повлечет немедленное самоуничтожение диска. Я дарю вам этот диск, знаю, ваш благородный характер не позволит злоупотреблять этим уникальным прибором.
— Спасибо, Этана.
Она стала еще бледнее.
— А теперь самое трудное… Максим… Я люблю тебя. Люблю… Ты, наверное, это знаешь, чувствуешь. Это нельзя не чувствовать. Я полюбила тебя давно, с того самого сеанса в иллюзионории. А потом… Потом наступило самое страшное: я узнала, что можно самой любить и не быть любимой. Нет, я ни в чем не упрекаю тебя. То, что ты дал мне, — дороже жизни. И как страшно, что скоро все кончится…
13
Этот сигнал связи не показался Максиму неожиданным. Он ждал его.
— Добрый день, Максим.
— Добрый день, Этана.
Она долго и пристально смотрела на него своими большими глазами, как бы стараясь навсегда запомнить его облик, потом сказала:
— Ты все успел? Познакомился и с теорией мезонного поля, и с теорией нейтринной стабилизации радиоактивных изотопов?
— Я полностью разобрался и в том и в другом. Спасибо, Этана. Быть может, благодаря вам Земля избавится наконец от кошмара ядерной войны.
— Жалеешь, что потерял из-за меня здесь несколько лишних месяцев?
— Я не жалею ни о чем.
— Решение покинуть корабль остается в силе?
— Да… Больше ничего не говорите, Этана.
Она улыбнулась ему такой улыбкой, какую он никогда не видел у нее.
— Ладно, Максим… Сегодня в полночь — старт. Последний челночок отбывает на Землю через час.
— Я готов.
— Ты придешь ко мне проститься?
— Нет, простимся сейчас.
— Понимаю. Капля океана не наполнит… До свидания, Максим.
— Прощайте, Этана.
Экран погас. Максим остро почувствовал, как все, связанное с кораблем, стало отодвигаться куда-то в сторону. Он вдруг понял, что его пребывание здесь должно стать лишь этапом в его жизни перед чем-то неизмеримо более значимым, что ждало его впереди. И мысли его устремились туда, где, он знал твердо, было единственное счастливое место во Вселенной, — к Земле и Родине.
ГРЕЗЫ О ЗВЕЗДНОМ ЦВЕТКЕ
«Вероятно ли, чтобы Европа была населена, а другие части света — нет? Может ли быть один остров
