меня появилась нянька из Ходящих, которая что-то должна Молсу, раз так обо мне заботится.
Впрочем, я ничего не имел против компании девушки — мне понравилась ее решительность.
— Хочешь узнать о ней?
— Валяй.
Йе-арре подошла к кровати, протянула мне колоду. Я снял верхнюю карту. «Ключ».
— Прошлое? Будущее?
— Прошлое.
— Близкое? Далекое?
— Далекое.
— Выбери колоду.
Я указал пальцем на шестую слева. Йуола начала расклад, но довольно быстро остановилась и проворчала:
— Я, наверное, слишком устала. Какая-то путаница. Сплошная несуразица. Боюсь, ничего не получится. Впервые со мной такое. Ее прошлое еще более темное, чем у тебя.
— Ну давай, попробуем узнать ближайшее будущее, — благодушно предложил я.
Меня начало клонить в сон, но я не хотел обижать йе-арре. Карты для Йуолы имели слишком большое значение, чтобы так просто от них отмахиваться.
— Хорошо. — Голос у нее все еще был напряжен, и она хмуро смотрела на стол, где лежал незавершенный расклад.
Пришлось все повторить по новой. Выбрать карту (ею вновь оказался «Ключ») и колоду. Йе-арре начала колдовать над ними, бормоча какую-то околесицу, я сполз на подушку и терпеливо ждал.
Прошло по меньшей мере десять минок, прежде чем Йуола как-то странно покосилась на меня и начала собирать расклад в стопку.
— Как дела? — стараясь проявить заинтересованность, спросил я.
— Не считай меня дурой, Серый. Я ведь знаю, что тебе это неинтересно, — рассмеялась она.
— И все-таки…
— Ничего необыкновенного. — Вид у нее был страшно довольный и совершенно не вязался с ее словами. — Обычная жизнь. Будет жить долго и счастливо и умрет с тобой в один день.
— А я-то здесь при чем? — нахмурился я.
Она весело рассмеялась и на мгновение раскрыла крылья:
— Спи. Тебе сейчас не стоит думать ни о чем, кроме своего здоровья.
Старая курица, сияя от счастья, задула свечу и вышла из комнаты, оставив меня в полном недоумении.
ГЛАВА 25
— Мы умрем.
Эти два простых слова стали настоящим проклятием для Альги. Они словно связывали ее, лишали воли к жизни, борьбе и сопротивлению. Каждый раз ей приходилось преодолевать их, чтобы сделать еще один шаг. Не сломаться. Но Мита повторяла их, как зачарованная. Днем и ночью. Нар за наром.
— Мы умрем.
Альга с плохо скрываемой яростью посмотрела на подругу и, как всегда, промолчала. Она не знала, что говорить.
Ругать ее? Просить успокоиться? Солгать, что все будет в порядке?
И то, и другое, и третье было совершенно бесполезно. Мита сломлена. Ее затравленный взгляд, тихий, обреченный плач и дрожащие руки говорят сами за себя. Это произошло несколько дней назад, когда испуганную Ходящую отвели к Проклятой. Вернулась Мита уже такой. В ней не осталось ничего от прежней, жившей в другое время и в другом мире Радужной долины.
Альга с ужасом думала — что, если и ее вот так же отведут к Аленари? В кого она превратится? Кем станет… Такой же дрожащей, непохожей на себя перепуганной мышью?!
Эта участь страшила ее даже сильнее смерти, она не хотела сломаться и жаждала отомстить, хоть и понимала, что последнее гораздо менее вероятно, чем первое.
Быть сильной?
Мелот! Как это тяжело!
Ее заперли, лишили «искры», несколько раз избивали, морили голодом и постоянно обещали, что следующий день станет последним. Господин Ка ходил вокруг нее, словно голодная акула у тонущего корабля, и ждал момента, когда новая игрушка надоест его хозяйке.
Но Аленари, судя по всему, просто забыла о своей второй пленнице. Ею занимался исключительно Кадир — человек жестокий и вспыльчивый. Порой Альге приходилось расплачиваться за свой острый и неуемный язык.
— Она убьет нас. Точно так же, как убила Дата.
Застывшим взглядом Мита смотрела куда-то в пространство.
Aльга молча подошла к небольшому окну, распахнула его и, выглянув наружу, полной грудью вдохнула кристально чистый, свежий воздух, пахнущий липами и так и не начавшимся дождем. Запах был удивительно душистым, пьянящим. Там, за окном, была недоступная ей свобода.
В который раз за те два дня, что здесь находилась, Ходящая пожалела, что она не йе-арре. Будь у нее крылья — давно бы сбежала отсюда. А сейчас Альга словно попала в сказку, которую когда-то ей и Роне рассказывала мать.
Узница, башня и окно. Вот только у нее не хватит ни времени, ни волос, чтобы сплести лестницу, способную достать до земли. Отсюда до подножия было добрых тридцать ярдов.
Не спрыгнешь…
Единственный шанс — узкий карниз под окном, идущий до водосточной трубы, расположенной в десяти с лишним ярдах, — казался Альге выбором самоубийцы. На нем и ногу-то поставить сложно, не то что пройти такое расстояние, не потеряв равновесия.
Утром девушка почти решилась на этот поступок, но дул сильный ветер, и узница не рискнула пускаться в столь опасную авантюру.
— Она знает, кто я. Теперь все пропало, — дрогнувшим голосом произнесла Мита и вновь заплакала.
Альга тяжело вздохнула, села рядом с подругой и постаралась ее утешить. Но та лишь повторяла, что они умрут. Потом уснула, а Ходящая вернулась к окну и долго смотрела, как западный ветер уносит от притихшего города грозовые тучи.
Большой торговый Траск, расположенный на пересечении двух самых крупных дорог северной части Империи, испуганно сжался, ожидая неприятностей. Даже несмотря на то что город сдался без боя, а Аленари вынесли ключи на бархатной подушке, все боялись Проклятой. Огромная армия, что остановилась в окрестностях, заставляла мирных жителей дрожать от ужаса. Несколько ближайших деревень горели, а тех, кто посмел возражать озлобленным солдатам, вешали без всяких разговоров.
Набаторцы порядком насытились этой войной, и если на юге были гораздо лояльнее к местному населению, то здесь, на севере, столкнувшись с более ожесточенным сопротивлением армий, которым уже некуда было отступать, озверели.
За дни путешествия в качестве пленницы Альга так и не смогла свыкнуться с пожарищами и мертвецами вдоль дорог. А их было много. Очень много.
Ее и Миту перевозили на рассохшейся телеге, заключив в деревянную клетку. Господин Ка и Кадир присматривали за пленницами. Альга ощущала себя каким-то диким зверем, которого везуг на потеху публике и в дождь, и в зной, и днем, и ночью. Телегу нещадно трясло, пыль висела тяжелой, густой пеленой, разъедала глаза, девушки постоянно кашляли и чихали.
Мимо, отряд за отрядом, проходили воины Набатора. Многие глазели на Ходящих, смеялись и показывали пальцами. Альга старалась не обращать на это внимания, молча посылая проклятия на их
