трубочку и потянула в себя воздух — и опять, откуда ни возьмись, появился сильный осенний ветер, поднял с земли все рассыпанные листочки, цветочки, стебелечки и корешочки и красивым веером занес их обратно на чердак. Целебные растения снова лежали на чердаке — будто никто их и не трогал.
Шиша приоткрыла дверцу чердака и села погреться на солнышке. Бабушка в это время вышла подоить свою любимицу козу Розочку. Присела на скамеечку, подставила кастрюльку под козье вымя и давай доить. Бабушка доит, Розочка жует травяную жвачку, молочко густой струйкой течет в кастрюльку.
— Это для Шиши! — шепчет на чердаке ведьмочка.
— Шиш тебе! — отвечает ей из зарослей лопухов кот.
— Для Шиши! Для Шиши, да, только для Шиши! — сердится Шиша.
— Шишшш тебе, — злобно шипит кот.
— Это ты, Васька, хулиган окаянный, там спрятался? — оглянулась бабушка на лопухи, в которых засел кот. — Ну-ка выходи оттуда сей момент! Ишь, какой хитрый, напакостил и спрятался! Кыс-кыс, — позвала бабушка кота.
Хотя бабушка и сердилась на кота за его выходки, она была доброй и быстро забывала про кошачьи проказы, а хитрый кот Васька это усвоил. Вот и сейчас, едва бабушка его позвала, кот тут же выпрыгнул из своего укрытия и начал тереться о бабушкины ноги, прося у нее прощения.
— Ну, ладно, ладно, прощаю тебя, — сказала бабушка добродушно. — Вот сейчас Розочку подою и тебе молочка налью.
— И Шише молочка, — шепчет на чердаке голодная ведьмочка.
— Шишшш тебе, — шипит ей кот снизу.
Грустно стало Шише. Хоть и обижали ее сестры, но самый вкусный кусочек поджаренного на костре мяса ей всегда доставался, и большая кружка молока с кукурузной лепешкой у Шиши всегда имелась. А вот сегодня Шиша целый день голодная, и никто не предложил ей покушать.
Тем временем бабушка закончила доить Розочку и пошла в избу, неосмотрительно оставив кастрюльку с молоком без присмотра. Шиша вмиг слетела вниз и, схватив кастрюльку, стала жадно пить молоко. А с другой стороны кастрюльки повис кот, крепко вцепившись в нее лапами. Шиша тянет кастрюлю к себе и, отпивая по глоточку, приговаривает:
— Это для Шиши молочко, только для Шиши.
А вредный кот висит на другой стороне кастрюли и орет:
— Шиш тебе, Шишак, это мое молоко, мммяяяууу, караул!!!
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на улицу не вышла бабушка. Шиша успела спрятаться в лопухи, и бабушка увидела только кота, который стоял на задних лапах, а в передних держал кастрюлю с молоком, будто заправский повар, только поварского колпака не хватало.
— Васька! Ты что это удумал? — ахнула бабушка.
В это время кот, потеряв равновесие, повалился на спину и кастрюлю, словно ушат в бане, опрокинул на себя. Бабушка же, где стояла, там и села — от такой невидали и кошачьего нахальства. А кот, весь мокрый, выскочил из-под кастрюли и бросился наутек. Бабушка долго не могла прийти в себя от наглой выходки кота. А пролитое молоко впиталось в землю. Бабушка опомнилась, когда кот уже шмыгнул под калитку, и только всплеснула руками: «Вот артист!» И зашла обратно в избу.
Шише опять стало жаль старенькую добрую бабушку, и она, выйдя из укрытия, подошла к тому месту, где пролилось молоко, подержала над этим местом ладошки, потом, сложив их ковшичком, задержала над кастрюлькой — и из ее ладошек прямо в кастрюлю полилось чистое, густое козье молочко. Шиша ведь все- таки была ведьмочкой.
Бабушка вышла, чтобы взять кастрюльку. Взяла, да чуть не выронила из рук от изумления: кастрюлька была полна молока.
— Да что ж это такое со мной? Видно, старая совсем стала, вот и чудится всякое. Ох-ох-ох, — заохала бабушка и, взяв кастрюльку, пошла в избу.
Шиша подошла к Розочке, погладила ее — и та напоила Шишу досыта молочком прямо из вымечка. И разрешила прислониться к своему теплому меховому бочку. И у Шиши на душе сразу стало хорошо и покойно…
Как Таюшка пыталась исправиться
Мама посмотрела на засыпающую дочку, погладила Рыжика и повернулась к настольному фотопортрету в рамочке. С портрета на них всех весело смотрел симпатичный рыжий парень — Таюшкин папа.
— Что же мне делать? Непослушной растет наша с тобой дочка, уж очень шебутная она, трудно мне с ней одной справляться… — вздохнула Таюшина мама. — Был бы ты с нами, Витя, мне было бы куда легче… — Мама вытерла набежавшие слезы, потушила свет и вышла из комнаты.
Таюшка открыла глаза, шмыгнула носом и проговорила, глядя на папин портрет в полумраке:
— Папочка, я обязательно научусь слушаться маму, а ты побыстрей найдись и приезжай к нам, ладно? — И, закрыв глаза, тут же уснула.
Утром Таюшка проснулась, когда мама была уже на работе. Она оделась, умылась, заплела косичку, и они с Рыжиком приступили к завтраку.
— Все-таки это здорово — завтрак вдвоем, — подумала Таюшка, глядя, как Рыжик уплетает бутерброд с ветчиной; конечно, не полностью бутерброд, а лишь ветчину от него.
Попив чаю, они с Рыжиком сели на подоконник, потому что по маминой просьбе зашла соседка баба Даша и строго-настрого запретила Таюшке выходить из дома:
— Сиди дома, бестолковка, пока не заживет губа. А на улицу — ни шагу, иначе снова расшибешься! — А когда Таюшка пыталась было заканючить, грозно прикрикнула:
— Отставить разговоры! Приказы не обсуждаются!
Во дворе сегодня было совсем мало малышей: только трое играли в песочнице, да еще четверо крутили карусель. На улице после вчерашнего дождя было довольно-таки прохладно, поэтому остальные дети сидели по домам и ждали, когда потеплеет.
Таюшка собралась уже слезать с окошка, но увидела, как из своего подъезда выбежала Маришка. Таюшка высунулась в форточку и закричала:
— Маришка! Маришка! Иди ко мне! — И назвала номер своей квартиры.
Маришка подняла голову и замахала руками в знак согласия. И Таюшка побежала открывать Маришке дверь. Едва перешагнув порог, Маришка выложила сногсшибательную новость:
— Ты знаешь, Тайка, вчера у Борьки кто-то украл породистого щенка, и он целую ночь искал его и не нашел, а сейчас даже не хочет ни есть, ни пить, от всего отказывается, так переживает! — выпалила Маришка скороговоркой.
— У какого Борьки? — не поняла Таюшка.
— Да у того, который тебя бил, — напомнила Маришка.
— А разве у него был щенок? — удивилась Таюшка.
— Был. Да еще какой: породистый, у него даже паспорт имелся.
— У кого паспорт? У собаки? — не поверила Таюшка.
— Ну да, у Борькиного щенка был свой паспорт, потому что он сильно породистый, — подтвердила Маришка.
— А, может, щенок сам от него убежал? — предположила Таюшка. — Ведь этот Борька совсем не любит собак, он даже пожалел кусочек бутерброда для бродячего щенка.
— Нет, Борька любил своего щенка, он даже плачет сейчас, — сочувственно произнесла Маришка.
— Ну ладно, давай не будем спорить из-за этого Борьки. — И Таюшка перевела разговор на другую тему:
