материнская помощь ой как нужна будет. Ступай-ка домой, так-то будет лучше, чем по подъездам скитаться.
— Сказала, не пойду — значит, не пойду!
И Василиса, вывернувшись из рук дворничихи, выбежала на улицу, не выпуская щенка. И сейчас же на них обрушился ледяной дождь, даже щенок у нее за пазухой сердито заворчал.
— Ты тоже хочешь сказать, что я не права? — спросила она щенка.
— Гав, гав, гав, р-р-р-ы-ы-ы-ы!!! — еще громче заворчал он.
— Хотела бы я знать, что это значит, — вздохнув, проговорила Василиса.
А щенок подумал: вот глупая, нашла, на что обижаться — на то, что у мамы появился еще один малыш, этому же только радоваться надо. А ты, дурочка, сбежала в осеннюю промозглость.
Девочка Василиса со щенком за пазухой шла, опять сама не зная, куда. Щенок снова промок и весь дрожал, дрожало и худенькое девчоночье тело, и она поплотнее запахнула курточку, которая совсем не защищала их от холода. Она просто шла, размазывая слезы вперемешку с дождем, не смущаясь: ведь все равно никто не видел, что она плачет.
Внезапно возле них, взвизгнув тормозами, остановилась машина. Из нее выскочили два человека, схватили Василису, браня ее за то, что ушла из дому и болтается по улицам в такую погоду, хорошо, что дворничиха подсказала, где ее искать. Сопротивляющуюся Василису затолкали в машину и увезли. Она только и успела выкинуть щенка из-за пазухи. Щенок, отбежав на несколько шагов от того места, сел на дороге.
На щенка вовсю лил дождь, его насквозь продувало ветром, но он сидел и думал. Как странно бывает: вот он потерял маму и поэтому ушел из того подвала, где жил и родился, этот подвал без мамы ему показался темным и холодным. Но там он был бы укрыт от дождя и пронизывающего осеннего ветра, и кто знает, если бы он не убежал так далеко от того места, у него было бы, куда спрятаться от непогоды. И не сидел бы он сейчас под дождем, и совсем уж странно было бы добровольно уйти из дому в такую погоду, когда дома ничего худого нет и за тебя там волнуются, и, тем более, переодеваться в мальчишку, когда ты на самом деле девочка. Просто Василисе надо было перетерпеть глупую обиду и все, ведь этот малыш, что появился в доме, — это так же и Василисин малыш. Щенок вздохнул и опустил голову.
— Ты чего мокнешь под дождем, ну-ка иди сюда, под навес, заболеешь ведь так, иди, миленький, сюда, иди, — позвала щенка сердобольная старушка в очках. — Ты, видать, потерял своих хозяев. Ну ничего, они, наверно, где-то здесь недалеко. Подожди немного, они тебя хватятся и найдут.
Это была конечная остановка пригородного автобуса. Людей, едущих в пригород, было много, в основном это были те, что торговали на рынке, и те, что работали в городе, а жили в пригороде. Подошел автобус, и люди спешно начали в него заходить. Тут щенку показалось, что в автобус зашел Сергеич-булка. Щенок рванулся с места, подбежал к автобусу и вопросительно заскулил.
— Что, тоже куда-то опаздываешь? — спросил, смеясь, подбежавший к автобусу парнишка и заботливо подсадил щенка в салон автобуса.
Щенок забился под сиденье и затаился. Автобус тронулся. Щенок намеревался отыскать здесь Сергеича-булку, ведь ему показалось, что он сюда зашел. Но щенка быстро укачало, и он уснул.
Теплый дом в поселке
Проснулся щенок от поднявшегося шума: это прибывшие в поселок покидали автобус. Выпрыгнул и щенок. Люди разошлись по своим домам, остановка опустела, и лишь щенок бегал-прыгал по незнакомой ему дороге.
Но вот по дороге пробежала большущая собака, за ней шел человек.
— Так, Пират, ты ступай домой, а я приду попозже, сперва зайду к Михалычу: узнаю, как он там, и приглашу к нам на ужин. — И человек, свернув с дороги, зашел в калитку.
А Пират побежал к другой калитке. Щенок последовал за ним. Пират легко толкнул калитку и вбежал во двор. Калитка за ним захлопнулась, и щенок, сколько ни старался, не смог ее открыть.
На улице совсем уже стемнело. Щенок свернулся в комочек тут же, возле калитки, на пожухлой траве, и вздремнул. Но тут до его слуха донесся шорох травы, и щенок увидел, как в ограде один штакетник отъехал в сторону и оттуда вышла кошка и пошла по своим кошачьим делам, ни капельки не обращая внимания на лежащего здесь щенка. Когда кошка скрылась, щенок подумал: дай-ка и я попробую так. Он толкнул носом штакетник, но тот не поддался. Не тот, огорчился щенок. Тогда он тронул другой, третий и, наконец-то, нашел тот самый, отъехавший и впустивший его во двор.
Двор был пуст, лишь в доме светились окна, ярким теплым светом, и было видно, как жильцы готовятся к ужину. И щенка непреодолимо потянуло в эти освещенные комнаты, и можно было подумать, что этот бродячий щенок когда-то уже жил в таких. Щенок оббежал двор и наткнулся на низенький домишко. Он заглянул туда — никого. Пробравшись в домишко, он обнаружил там теплую суконную подстилку и, забившись в уголок, устало задремал, не подозревая, что улегся в личной будке того самого Пирата. Через некоторое время щенок сквозь сон услышал у себя над самым ухом недовольное рычанье и пошевелился.
— Эй, приятель, ты, кажется, не в свою конуру попал. Ты кто такой и откуда взялся? Чего разлегся? У нас, у собак, не полагается делить с кем-то свою персональную будку, — сердито прорычал Пират.
— А, я, я… ваш гость! — волнуясь, протявкал щенок.
— Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашал к себе в гости! Ты не гость, ты захватчик, и притом наглый! — возразил Пират. — Ну-ка признавайся: зачем залез в мою конуру?
Щенок испугался и вкратце рассказал Пирату, что с ним произошло.
— Ну, с тобой теперь все понятно. Тебя просто надо к кому-то пристроить жить, ну, чтоб у тебя был свой хозяин, — принял решение находчивый Пират. — Моему хозяину ты уж точно не понадобишься, у него же есть я. Слушай, а давай я тебя пристрою к нашему соседу Михалычу, у него-то нет собаки.
— А вдруг я ему не понравлюсь, и он меня выгонит? — засомневался щенок.
— Михалыч никого не выгонит, он добрый, а вот мой хозяин может тебя выгнать, ему две собаки ни к чему. А теперь пошли, — повелел Пират и выбежал из будки, за ним следом и щенок.
Пират нырнул в дыру ограды, щенок за ним, они перебежали чуть видимую в вечерней темени тропку, и Пират снова нырнул — уже в дырку чужой ограды.
— Лезь сюда, — гавкнул Пират. Щенок послушно залез в дырку. — Ну, оставайся, всего хорошего, — прогавкал Пират на прощанье и предательски смылся.
Щенок обследовал весь двор, но такой будки, как у Пирата, в этом дворе не обнаружилось. Да и окна в доме не горели, видимо, хозяина к тому же не было дома. Щенок забрался на небольшое крыльцо, покрутился на нем и несмело подошел к двери, странно, что она была приоткрыта. Щенок потянул носом воздух — и на него повеяло теплом и еще чем-то давно забытым, так, по крайней мере, ему показалось.
Он пролез в дверную щель и попал в сени, здесь он тоже все обнюхал и наткнулся еще на одну дверь, которая тоже была чуть приоткрыта, щенок и туда проник. Здесь так же, как и во всем доме, было темно. И это была прихожая: там стояла обувь и висела верхняя одежда. Щенок покрутился: кругом сквозь темноту неясно проступали незнакомые вещи и пугали щенка. Он осторожно обнюхивал то, что ему попадалось под нос, и наткнулся на что-то мягкое и ворсистое. Сначала он трусливо отпрыгнул, но потом снова подошел и, осмелев, забрался на это мягкое ворсистое и уснул.
Сергей Михалыч возвращался от соседа и думал: завтра должен приехать сын Димка, как же он соскучился по нему. Уже месяц Димка сулит навестить отца, да все никак не может вырваться из своего офиса, все дела да дела. Но завтра обещался непременно прибыть, звонил, сказал: «Буду железно»…
Сергей Михалыч приостановился: опять заныло в груди слева. Эх, кабы не эта сердечная болезнь, подумал он, разве бы я ушел с работы? Вот подлечусь и сразу же вернусь на свое рабочее место. Он сунул руку в карман, положил под язык таблетку, и боль слегка отпустила. Он зашел на крыльцо, открыл двери, зажег в прихожей свет, хотел переобуться в тапочки и замер от удивления: на его тапочках спал крохотный лохматый щенок.
