беспокойство. Щенята уже бегают, а отца нет дома. На заре он ушел на работу — и кто знает, когда вернется домой. Ей была знакома эта работа, сложная и опасная. Правда, Кормош смел, умен и силен, но все же она всегда беспокоится, когда он уходит. Это вечное беспокойство. Насчет щенят можно и не беспокоиться. В городке живут такие же серьезные и трудолюбивые овчарки, как она сама, и все у всех в порядке, но ведь материнское сердце никогда не может быть абсолютно спокойным. А тут еще, пожалуйста… такие нахальные типы, как этот. Собственно говоря, что он вообразил себе? Она дернула поводок и остановилась.
— Что случилось, Кофа? — спросил хозяин. Собака мотнула головой в сторону переулка.
— Пойдем домой?
Вместо ответа она бросилась к ведущей к городку улице. Бродяга продолжал их преследовать, и Кофа начала уже злиться из-за того, что хозяин его не прогоняет. Еще не хватает, чтобы их увидела Сплетня да и другие. У этого бродяги хватит нахальства проникнуть и в городок.
Хозяин, однако, молчал и, очевидно, позволял ему следовать за ними. Кофа делала вид, что не замечает увязавшегося за ними пса. У входа в городок хозяин отстегнул поводок на шее у Кофы, и та, позабыв обо всем, счастливо помчалась на большой двор. Перед ее боксом пятеро щенят катались в пыли. Сплетня прыгала вокруг них и лапами подталкивала неуклюже барахтающихся малышей. Кофа величественно остановилась перед ними и с каменным видом стала ждать, пока ветреная соседка не заметит ее и не уберется отсюда. Из кучи барахтающихся щенков навстречу ей выкатился Кантор. Кофа сама не знала, почему из всех щенят любила больше всего его. Может быть, потому, что он был наиболее ловким и сообразительным среди братьев.
«Совсем как отец», — подумала она и лизнула счастливого маленького шалуна.
«Смотрите-ка! — вскинула голову и Сплетня. — Соседка гостя привела с собой!»
Кофа невольно повернулась. Ее чуть не хватил удар.
В нескольких метрах от нее скулил бродяга. Кофа сердито заурчала.
«Оставь ею, — пролаяла Сплетня. — Красивый парень, а? Правда, не очень чист».
Не отвечая ей, Кофа быстро собрала щенят и затолкала их в бокс. Затем с видом оскорбленного достоинства и сама легла рядом с ними. Через несколько минут из крошечного кирпичного домика стало доноситься аппетитное чавканье и тихое посапывание.
Сплетня ехидно усмехнулась и тут же пролаяла новичку: «Тебя как звать?»
Но тот не ответил, только лег на землю и отвернул голову от желавшей подружиться незнакомки. Сплетня тотчас же оскорбилась и побежала к боксам.
«Представляете, — сообщила она соседям новость, — Кофа влюбилась в глухонемого! Чего только не бывает на свете! Теперь к нам сюда приходят всякие…»
В полдень Кофа с удивлением увидела, что хозяин несет еду в двух мисках. Странно, подумала она, человек, к которому она была очень привязана и которого после щенят любила больше всего, пожалуй, даже больше, чем Кормоша, и который до сих пор никогда не ошибался, теперь что-то перепутал. Она уже была готова подойти к нему и объяснить, что для щенят еще не нужна отдельная миска. Они еще пока сосут, а если и поедят из миски, то из материнской, ведь целую им не съесть. Или, может, хозяин решил сделать ей приятное, дать ей вместо одной две? Но тогда почему же он не поставил эти миски рядом? Однако поскольку она проголодалась, то не стала долго ломать себе голову над странным поступком хозяина.
Ода подошла к кормушке. Цепляясь за ее хвост, за задние лапы, вслед за ней вылезли, спотыкаясь, и четверо щенят. Пятый, лентяй, перевернувшись на спину, остался спать в углу бокса. Кофа, приступившая было к еде, заметила, что в пяти-шести метрах от нее лежит нахально проникший в городок незваный гость и не сводит с нее жадных глаз.
«Ну, это уж слишком!» — возмутилась она. От гнева у нее даже шерсть стала дыбом. Кофа даже приготовилась прыгнуть, чтобы прогнать нахального бродягу, но увидела рядом с боксом хозяина, который покачал головой и призвал ие к порядку. Тогда она сердито начала заталкивать миску с едой в бокс, ворча: здесь уже и поесть спокойно нельзя. Она не любила, когда ей во время еды заглядывают в рот. Щенята подумали, что мать изобрела новую игру, и распрыгались вокруг миски, которую Кофа потихоньку подвигала в бокс. Пепи прыгал до тех пор, пока не свалился в миску. Кофа сердито вытащила его из густого мясного супа и на виду всего двора начала облизывать свое сокровище. Другие щенята с визгом тоже принялись лизать брата. Кофа готова была провалиться сквозь землю от стыда. Их семья пользовалась авторитетом в городке. У них всегда царила дисциплина и порядок… И вот, пожалуйста. Одно огорчение следовало за другим. А все из-за этого проклятого бродяги. Если бы Кормош был дома, он бы разделался с этим назойливым голодранцем.
Она ворчливо принялась за обед и — это случилось впервые — залепила лапой оплеуху Пепи, который слишком жадно цеплялся за край миски.
После обеда к их боксу подошла Сплетня, и, хотя Кофа сделала вид, что спит, та без стеснения затараторила:
«Представьте себе, соседка, ваш обожатель не умеет говорить. У него, кажется, даже имени нет». — «Ничего, получит, если здесь останется». — «Вы думаете, что останется? Тиги считает, что его можно отмыть. Но разве это дело, если каждый с улицы может сюда войти? До чего мы так докатимся?» — «Да ну вас всех», — проворчала Кофа. «Ладно, ладно, не буду мешать. Тем более что сейчас начинаются занятия. Кажется, мой хозяин разговаривает на веранде с вашим… А как поели дети? Не правда ли, уж очень худ этот новенький. И даже до обеда не дотронулся. Видите? Что поделаешь. На вас уставился. Это и не удивительно. Вы ведь неотразимы».
В ответ Кофа сердито тявкнула.
«Ну, не нужно сразу обижаться!» — заключила Сплетня и побежала к собравшимся в середине двора собакам.
Кофа попыталась уснуть. Это ей удалось. Проснулась она от звона миски.
«Это уж верх нахальства», — возмутилась она, увидев, что новичок ест из приготовленной для нее миски. Ест? Нет, жрет. Вся его пасть и грязные усы были в жиру, хозяин же стоял неподалеку и молча за этим наблюдал. Ну, если хозяин и это терпит, продолжала возмущаться Кофа, тогда она сама призовет этого типа к порядку. Она вскочила. Что же это будет, если потакать наглецам? До сих пор в городке не случалось, чтобы кто-нибудь съел чужую пищу. Свирепо рыча, она уже была готова броситься на облизывающую дно миски собаку, но ее вновь остановил осуждающий голос хозяина:
— Ай, ай, Кофа, неужели ты завидуешь?
Завидует? Она? Ему? Смешно.
Хозяин осторожно приблизился к бродяге, который длинным языком облизывал стенки пустой посудины.
— Люкс, — промолвил хозяин. — Люкс. Песик.
Услышав рядом с собой голос, Люкс застыл. Не поворачивая головы, он скосил глаза в сторону приближающегося человека. А когда человек сделал еще один шаг, пес сердито заворчал и оскалил зубы, приняв тем временем агрессивную стойку.
— Оставь его, Тиби! — крикнул кто-то со стороны дома. — Он еще зеленый. Нужно запереть его в сарай к Жандару. Может быть, тот подействует на него.
«Значит, зовут его Люкс, — подумала Кофа. — Ну что ж…» Она отправилась назад к своим малышам. Но хозяин ее окликнул. Она радостно подбежала к нему и, в то время как он почесывал кончики ее ушей и темя головы, чуть помахивала хвостом от удовольствия. Хозяин двинулся в сторону хозяйственных пристроек. Он обошел ожидавших начало занятий собак, и только тогда, когда они уже были в открытых дверях сарая, Кофа подумала: «Зачем они пришли сюда? Ведь весь просторный сарай был владением Жандара».
Дело в том, что Жандар был одним из самых старых жителей городка, и его все уважали и почитали за силу, уравновешенность и мудрость. Когда-то Жандар и ее обучил прыгать через обруч, идти по следу. Кофа не видела старика с момента рождения щенят. Она весело вбежала в сарай. Жандар дремал в углу, и Кофа разбудила его своим звонким лаем. Жандар сначала не узнал ее и сонно зевнул. Кофа подошла ближе, пес дружески тявкнул. Кофа обернулась, поджидая своего хозяина. Но вместо хозяина в дверях стоял бродяга. Принюхиваясь, он повертел в воздухе носом, затем осторожно проследовал к середине сарая и там
