Всю нашу взрывчатку вывез Бояров. Это или журналюги напутали, или сам Виноградов привирает, чтобы пыль в глаза пустить…
Стуколин с минуту раздумывал, потом задал ещё один вопрос:
– А «Си-Эн-Эн» здесь показывает?
Оказалось, что показывает. Но для этого пришлось вызвать хозяина клуба и переключить телевизор на спутниковую антенну.
Внимательно посмотрев ролик «Си-Эн-Эн», Золотарёв подытожил:
– Точно! Блефует! Он, значит, решил Бруммана и его свору на понт взять! Молодец! Хоть какой-то будет толк от нашей акции.
– Если там взрывчатки нет, а биармы раньше или позже догадаются… Они же его убьют!
Золотарёв нахмурился.
– Да, убьют, – неохотно признал он. – Но это же Виноградов. Решил пожертвовать собой, значит…
– Слушай, – сказал Стуколин, – а может, спасём его? Поднимем «чебурашку», сбросим трос и на малой скорости подхватим с крыши.
– А как мы ему сообщим? Как согласуем?
– Сам догадается. У вас в батальоне много белых «чебурашек»?..
Глава 10
– Что вы хотите этим сказать?!
Виноградов посмотрел на Хольца. Специальный корреспондент «Си-Эн-Эн» спал с лица и явно ожидал немедленной смерти.
– Я хочу сказать, – ответил Виноградов, – что я сделал своё дело и могу спокойно умереть.
Капитан наклонился к Рою Брумману и в два движения освободил его от оков, швырнул наручники под ноги.
– Можешь идти, Рой. И думай иногда о том, что делаешь. Железяки тебя в случае чего не спасут.
– Вы собираетесь взорваться? – Хольц всё ещё не понимал происходящего.
Виноградов покачал головой:
– Нет. Внизу нет взрывчатки – только ящики с пивом, в которые вставлены детонаторы. Я и не собирался взрывать «Пороховую бочку». Мне не нужны жертвы. Это был блеф, чтобы завлечь сюда вас, господин Хольц.
– Вы меня обманули!
– Да.
На лице корреспондента появилась сердитое выражение.
– Пойдём отсюда, Ефим, – сказал он, обращаясь к оператору. – Нам здесь делать нечего.
– Мы не будем снимать, как его убьют? – хищно поинтересовался Ефим.
– Лучше не надо, – сказал Виноградов. – А то по всем каналам будут показывать мой раскроенный череп. Зачем мне такая слава?..
– Мне тоже плевать, как он умрёт, – заявил Хольц. – Я уже насмотрелся на смерть у вас в России. И это были более достойные люди.
– Глядите, там самолёт летит! – крикнул Рой Брумман.
Все, собравшиеся на обзорной площадке пивного ресторана, повернули головы и действительно увидели «Ан-72», на низкой скорости приближающийся к башне.
– Господи, – пробормотал Виноградов, – это же наш «чебуратор»!
Приглядевшись, он увидел, что за штатным самолётом батальона «Икс» тянется трос с перекладиной. Заметили самолёт и внизу: забегали, засуетились.
Всё ещё не веря своим глазам, Виноградов тем не менее снял и бросил автомат, расстегнул ремень, и полез на зубец стены. Он надеялся, что снайперы, засевшие в зданиях администрации, ещё не знают его главной тайны, а потому подождут приказа, прежде чем выцелить и выстрелить. Гул двигателей нарастал и в тот миг, когда белый «Ан» пролетал над башней, он достиг пика, превратившись в рёв и заглушив все остальные звуки. Хольц и Брумман-младший инстинктивно присели, и только Ефим продолжал снимать. Пилот, сидевший за штурвалом «чебурашки», чуть промахнулся, и перекладина прошла мимо. Но Виноградов прыгнул за ней, потому что знал: второй попытки всё равно не будет.
Внизу распахнулась бездна, и капитан Виноградов понял, что летит. Летит, но не падает. И он счастливо засмеялся в этот момент. И крикнул во всю силу голоса:
– Будем жить!..
Марк Айле всё понял правильно. Едва заслышав о захвате «Пороховой бочки», он явился в наскоро развёрнутый оперативный центр и следил за прямой трансляцией интервью Хольца с террористом, в котором легко опознал господина Ивановского. И фраза, обращённая к «одному капитану», была услышана, а значит, дошла до адресата.
Тихо покинув оперативный центр, Айле отправился в Алонец. Он не знал, когда конкретно его «подопечные» проникнут на «Спираль», но подозревал, что произойдёт это в самые ближайшие часы, а путь у них после всего один – на российскую территорию и тайком-тайком подальше.
На мосту Марк стал свидетелем исхода Сил самообороны. Офицеры мрачно грузились в автобусы, сдавая оружие милиции. Напоминало финальную сцену из знаменитого телесериала «Место встречи изменить нельзя», и Айле невольно улыбнулся.
Остаток дня капитан СГБ провёл в придорожном кафе на российской территории. Зал оживлённо гудел, посетители комментировали последние новости из Белогорода, но Айле не слушал, сосредоточив внимание на проезжающих машинах.
В полночь кафе закрылось, и Марка попросили покинуть помещение. Пришлось вернуться на мост. Около трёх часов со стороны острова показалась тёмная «нива». Марк встал и пошёл ей навстречу. Благо, белые ночи были в самом разгаре, и он отлично разглядел водителя – это был Кларк.
Капитан вытащил ПМ, снял его с предохранителя, передёрнул затвор. Но и агенты ЦРУ узнали его. С заднего сиденья высунулся Чавез, в руках он держал пистолет-пулемёт «узи». Смертоносная машинка заработала, извергая пули, и Айле едва увернулся от очереди.
Вдруг левую ногу обожгло. Марк упал на асфальт, но тут же приподнялся, и сил ещё осталось на то, чтобы открыть ответный огонь. Он стрелял, практически не прицеливаясь, но попал: боковое стекло «нивы» разлетелось осколками, а Чавез выронил автомат и обвис. Кларку пришлось повернуться, чтобы вдёрнуть напарника в салон, и машина, вроде бы, стала терять управление, но агент ЦРУ оказался опытным шофёром, и «нива» только вильнула.
Американцы уезжали, а Айле продолжал стрелять им вслед, проклиная себя и свою дурную идею, и весь этот по-дурацки устроенный мир. Потом в обойме кончились патроны.
«Как нас вставило, как нас вставило, как нас вставило, Боже! И так нас вставило, и сяк нас вставило, и чтоб вас так вставило тоже!..»
Ещё не было и пяти утра, а солнце выползло из-за горизонта, очерченного здесь верхушками леса. Дорожное покрытие опять сменилось: вместо разбитого асфальта пошла типичная для этих мест грунтовка, и Кларк сбросил скорость, а потом и совсем остановился.
«Почему не здесь? – подумал он. – Хорошее место».
На самом деле место было скверное: сгоревший в прошлом году лес тянулся к серому небу чёрными стволами без сучьев, лишь кое-где зеленел чахлый молодой кустарник, а вдоль дороги был прокопан непонятного назначения ров, заполненный жидкой грязью. Впрочем, Кларк не собирался любоваться сомнительными красотами местной природы – он должен был избавиться от тела.
Посидев ещё немного в кресле, агент вылез, обошёл «ниву», открыл дверцу.
«Машину придётся бросить, – решил он, увидев забрызганный кровью салон. – А жаль. Дерьмо, конечно, машина, но зато не привлекает внимания…»
Ждать было нечего и некого, потому Кларк наклонился и выволок тело Чавеза на дорогу. Этот подонок из биармской госбезопасности прострелил грудь его друга сразу в двух местах – кто бы мог подумать, что бывший участковый хорошо стреляет?
…Он вообще оказался, куда расторопнее и умнее, чем мы думали. Мы недооценили капитана, и это была наша ошибка, Джон. Она стоила тебе жизни, а мне – карьеры…
Но всё-таки мы выполнили задание, правда? Цель достигнута. Технология у нас в руках, и наши дети
