сумею, а теперь не уверена. У него был поднят воротник пальто, а шляпа натянута по самые уши. Да и освещение в Мьюсе никуда не годится, наверное, вы сами в этом убедились, когда шли сюда. Но он посмотрел на меня так, что доведись мне с ним встретиться еще раз, я его непременно узнаю! У него маленький курносый нос…
— И злобный взгляд, — добавил Джексон.
— Я знаю, что ты относишься к этому несерьезно, — сказала Розмари, — но я буду убеждать инспектора, даже если на это уйдет вся ночь. — Она быстро повернулась к Роджеру. — Вы видите, Чарльз не желает со мной серьезно разговаривать.
— Разумеется, — сказал Джексон, — кому, скажи на милость, понадобилось меня убивать?
Роджер перевел глаза с худощавого умного лица стряпчего на лицо его жены. Он чувствовал, что она упорна в своем мнении, и в то же время его ставила в тупик непонятная для него атмосфера в доме.
— Где вы говорите, это произошло?
— На углу.
— Откуда я завернул?
— Да, — сказала Розмари, вскакивая с места, — я ожидала вас и как только ваша машина завернула в Мьюс, я спустилась открыть дверь. До этого я так же поджидала Чарльза, стоя у окна. Я убеждена, что человек специально завернул за угол, намереваясь переехать Чарльза. Если нет, то чего ради ему надо было так резко срываться с места? Так поступают только на мотогонках.
Роджер был почему-то уверен, что Джексон сейчас скажет, что она не знает, как стартуют на мотогонках, поскольку она на них не ходит, но Джексон промолчал.
— На какой стороне дороги? — спросил Роджер, — где именно он стоял?
Розмари взяла его за руку и провела к окну спальни, предварительно взглянув на недовольное лицо мужа. Так они и подошли вместе к окну. Она продолжала крепко держать его за рукав, боясь, что он не захочет ее слушать. Она откинула занавеси и стала указывать свободной рукой.
— Вот, как раз там, видите? Машина стояла с правой стороны, если считать отсюда. Чтобы сбить Чарльза, шоферу пришлось до предела повысить скорость, а уж потом заворачивать за угол. Вы понимаете, если у него не было такой цели, значит он был сумасшедший. А после этого он вторично завернул уже в Мьюсе…
— Вы видели, как он это сделал?
— Вы ничуть не лучше Чарльза! — возмутилась она. — Нет, не видела, потому что сошла вниз по лестнице, но когда я была у дверей, он почти поравнялся со мной, а чтобы это могло произойти, ему надо было описать круг по Мьюсу. Я уверена, что он намеревался раздавить Чарльза, только та машина…
Она не договорила.
Роджер отвернулся от окна, и они возвратились в первую комнату, где Джексон невозмутимо прикуривал папиросу.
— А что вы сами видели? — спросил у него Роджер.
— У меня практически не было времени что-нибудь видеть, — признался Джексон, — но я заметил, что там стояла машина «Остин-Изо». Я слышал, как она тронулась с места, примерно тогда, когда я с ней поравнялся, и водитель, дествительно, слишком перенапряг свой мотор… Следующее, что я увидел, это, как она выскочила из-за угла.
Роджер повернулся спиной к камину. Розмари больше не держала его за руку, но смотрела нетерпеливо и просительно, как будто ей было крайне важно добиться его согласия и поддержки. Он не сознавал, какой он интересный мужчина, каким красавцем он выглядит в данный момент, когда огонь играет на его золотистых волосах.
— Джексон, в чем заключалось то другое дело, по поводу которого вы хотели со мной посоветоваться, — спокойно спросил он.
Реакция была такова, как будто бы он уронил здоровенный кирпич на кусок стекла, даже вроде бы послышался треск. Розмари затаила дыхание, Джексон выпрямился в кресле. Можно было подумать, что он забыл про то дело и не хочет сейчас о нем вспоминать. Его жена подошла к нему с той неповторимой грацией, которой обладает только юность, и села на ручку кресла. Искала защиты?
— Мне думается, что дело не имеет никакого отношения к данной истории, это нечто совершенно из другой оперы…
Это говорил Джексон.
Теперь, когда наступил решительный момент, ему было трудно говорить. Он намеренно долго рылся в карманах халата. Розмари внимательно смотрела на него и терпеливо ждала.
Наконец он достал большой конверт, из которого вынул несколько меньших. Сделав это, он поднял глаза на Роджера и пустился в объяснения, цитировал наизусть все письма и содержание всех телефонных звонков, как будто специально их заучивал.
Роджер услышал печальную историю с самого начала об их переживаниях с Розмари, к чему это привело, какие у них сложились взаимоотношения, которые и заставили его прибегнуть к помощи Ярда.
— Если вы не сумеете разобраться в этой истории, — закончил он откровенно, — мы оба сойдем с ума.
— Иногда ему кажется, что я ненормальная или, что я сама все это подстроила, чтобы иметь повод его ревновать, — так же спокойно добавила Розмари. Она повернулась к мужу и Роджер имел возможность заглянуть ей в глаза и внимательно приглядеться к выражению лица. Его нисколько не шокировало, когда она почти просто заявила: — Я его люблю так сильно, что нет на свете такой вещи, на которую я бы не решилась, чтобы его удержать и сделать счастливым!
Она положила руку на плечо Джексона.
Это был напряженный момент, когда их души рвались навстречу друг другу. В глазах девушки виднелось какое-то сияние, а мужчина смотрел на нее с обожанием. Третьему лицу тут было не место!
Медленно они спустились с небес на землю, но власть только что пережитого была настолько велика, что ни один из них не мог заговорить и не казался хотя бы чуточку смущенным.
— Итак, мы хотим, чтобы вы узнали, кто посылает нам эти письма и стремится нас разлучить. — Теперь Джексон говорил деловым тоном. — Пожалуй, вам лучше заранее знать, что никто из моей семьи не пришел в восторг от моего выбора, они находили Розмари слишком взбалмошной и…
— И самой обыкновенной глупой блондинкой, — подхватила Розмари. Отчасти в этом виновата я сама, потому что в их обществе я ужасно теряюсь. Никто на меня так не действует, как они.. Ну так вы нам поможете?
— Конечно, мы раскусим этот орешек, не сомневайтесь, — пообещал Роджер. Ему было интересно, является ли это вновь обретенное доверие абсолютным.
Кроме того, он не был уверен, были ли подозрения Розмари о существовании у Джексона другой женщины, такими уж беспочвенными, а с другой стороны — не придумала ли она сама эту трагедию.
Стоит только вспомнить миссис Китт и ее шантажиста, да и десятки других людей, которые казались совершенно нормальными, а в действительности имели «тайные грешки». Внешне кристально-чистые, «ангелы во плоти», зачастую в прошлом совершали преступления. Повторяй, как исповедь святое правило: «Ничего не принимай на веру, Роджер, проверяй все, даже если речь идет о такой простой вещи, как любовь двух людей…»
— Ну так как же? — нетерпеливо спросил Джексон.
— Вы понимаете, что для этого нам необходимо будет забраться в самые дебри, вывернуть наизнанку всю вашу жизнь, работу, друзей, знакомых, родственников?
— Если бы мы не были уверены, что это единственный оставшийся у нас путь, мы бы не посвятили вас в эту историю.
— Прекрасно, — Роджер снова отпил из стакана, затем выбрал сигарету в ящике, придвинутом ему внимательной хозяйкой. — Я сообщу вам, как только у меня появятся новости. Мне, разумеется, понадобятся эти письма. У вас не осталось пудры? Я имею в виду пудру, обнаруженную в вашем кармане. Нужно узнать, кто ее туда насыпал.
— Мы отдали костюм в чистку, — с сожалением сказала Розмари, — но я могу вам сказать, что это была за пудра. Это «Ноктюрн», ее выпускает Анджелли. Что касается духов, то ими же было надушено одно письмо, присланное Чарльзу.
