– Могу сделать массаж, – предложил Дейв.
Она рассмеялась ему в лицо:
– Ха! Да уж надо думать, что можете.
– Я не стану приставать к вам. Серьезно, я хороший мастер. Марго удивлялась, что даже при том мерзком освещении, которое осталось у нее в квартире, черты его лица смотрятся мужественно и притягательно. Только Дейв Маклауд может выглядеть хорошо в этом освещении.
– Я никогда не верила в невинность предложения сделать массаж, – сказала она.
Он покачал головой:
– Не судите обо мне, исходя из прежнего опыта. Я не такой, как все. Я всегда держу слово.
Марго растерялась.
– Ах, право, простите, что не распознала сразу ваши благие намерения и высокие моральные ценности.
Дейв с достоинством поклонился:
– Ваши извинения приняты.
Она действительно не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Он был совершенно нереальным. По выражению его лица ничего нельзя было понять. Боже, как ей надоело изображать железную стерву, не доверяющую никому. К черту все! Разве не блаженство чувствовать на своем теле руки Дейва Маклауда? Она созрела.
– Ладно, как знаете, – сказала она. – Но учтите: если ваши руки опустятся ниже грудного отдела позвоночника, то я натравлю на вас Майки.
Угроза никого не испугала, если учесть, что Майки по-прежнему лежал на спине и время от времени поскуливал, чтобы не забывали про его животик.
Маклауд погладил его и, заметив свежий шрам, нахмурился.
– Что с ним случилось?
– Влюбился в Вашингтон-парке и увязался за сворой одичавших собак, – сказала она. – Жизнь ничему его не учит.
Маклауд кивнул и поднялся. Он обошел ее стул и положил руки ей на шею, под волосы. Одного прикосновения хватило, чтобы у нее перехватило дыхание. Его пальцы успокаивали и возрождали к жизни.
– Прилечь не хотите? – спросил он.
Она бросила на него красноречивый взгляд.
– Да? А может, мне еще и футболку снять? Спуститесь с небес на землю. – Она достала из кармана штанов резинку и забрала волосы в высокий хвостик. – Вот так будет удобнее. Да посильнее, я крепкая.
Он был великолепен. Не какой-нибудь дилетантский массаж, который лишь слегка касался уставших мышц, и не грубый, словно трактором проехались. Его прикосновения были неторопливыми, уверенными и чувственными. Его руки приказывали ее мышцам расслабиться, и те, повинуясь, таяли.
Марго пожалела, что не согласилась лечь. Конечно, это было бы глупо, но не глупее, чем пустить его в дом и разделить с ним пищу. Хотя позволить ему прикасаться к своему телу – верх безумия. Что дальше?
Время замедлилось, растянулось, затем снова свернулось в упругий, пульсирующий клубок. Она заставила себя открыть глаза, когда почувствовала, что его руки лежат на ее талии.
– Вы уже много ниже грудного отдела, а это зона, запрещенная для посещения мужчинами.
Дейв послушно убрал руки.
– Простите.
Ей показалось, что сразу похолодало.
– Не трудитесь извиняться. Я знаю, как это бывает у вас. Руки тянутся все ниже и ниже, – бормотала она, – а потом вдруг оказывается, что вы мне массаж ступней делаете.
Дейв усмехнулся и продолжил разминать ее плечи.
– Боюсь, я бы потерялся посредине пути, – сказал он.
Ей пришлось бороться с собой, чтобы не застонать. К ней давно уже никто не прикасался вовсе, не говоря уж о том, чтобы так нежно и грамотно.
Впрочем, так она никогда не таяла в чужих руках. Опасная мысль. Стереть, стереть.
– У меня голова скоро отвалится, – сказала она. – Не знала, что моя шея так напряжена.
– После пяти занятий было бы странно ожидать чего-то иного. – Его пальцы делали свое дело. Тепло растекалось по телу, от груди к бедрам. – Теперь понятно, почему вы в такой прекрасной форме.
– Кто бы говорил про форму, – промурлыкала она. – Если будет плохо с финансами, можете смело брать с женщин деньги за то, чтобы они делали вам массаж.
– Да ладно… – Его голос прозвучал недоверчиво.
– Точно говорю. Скажем, пятнадцать долларов за две минуты. Ограничение по возрасту лет до тринадцати, массировать только выше талии. Если поделитесь, то я буду продавать билеты.
Его руки остановились, но она все болтала и болтала.
