Он так старался угодить! Но к чему ему мнение Францины, если все идет к концу?
– Нет, – возразила Гиа, – я все сделаю сама. Иди и заканчивай с отцом партию в шахматы.
Оторвав взгляд от раковины, она увидела в проеме дверей Францину, которая печально смотрела на нее.
– Я помою бокалы, – быстро проговорила она.
– Каких-то восемь бокалов из-под вина и воды! И чего из-за них столько шума! – взорвалась Гиа, но, тут же устыдившись, добавила: – Прошу прощения. Кажется, я немного устала.
– Ты не устала. Ты обеспокоена.
– Ничуть не обеспокоена. С какой стати мне беспокоиться?
Она не собиралась открывать дискуссию, которую, вероятно, хотела устроить мать.
– Не знаю, с какой стати тебе беспокоиться или не беспокоиться, Гиацинта. Это ты мне должна сказать, если пожелаешь. Если решишь, что я могу помочь.
– Только в том случае, если ты изменила мнение о нем.
Ей хотелось крикнуть: «Я боюсь! Мне нужно, чтобы кто-то сказал, что делать. Не знаю, то ли я должна спросить его первая, то ли подождать, пока он спросит меня. Здесь, за столом, он даже казался мне каким- то чужим. Я не знаю…»
– По-моему, Джеральд – очаровательный и умный молодой человек. Он хорошо говорит, держится любезно и, как я сказала с самого начала…
Джим крикнул из зала:
– Францина, иди сюда и предложи Джеральду остаться на ночь! Он считает, что доставит слишком много хлопот. Но дорога сейчас – сплошной лед. Только безумец сядет за руль в такую погоду!
– Никаких хлопот вы не доставите, если останетесь. У нас много комнат.
Джеральд колебался.
– Мне нужно позаниматься дома – в понедельник контрольная работа.
– Вы можете уехать отсюда завтра в полдень, – убеждал его Джим. – К тому времени лед на дорогах растает и у вас останется время для занятий.
– Вы очень любезны, но, право же, я ездил по скользким дорогам и раньше…
Гиацинта одиноко стояла в центре зала и молча ждала. «Зачем ты, отец, – подумала она, – просишь его остаться? Он не хочет. Разве не видишь?»
Но отец уже принял решение.
– Поднимись на второй этаж, Гиа, и покажи Джеральду комнату Поля.
Они пошли наверх.
– Ты не хотел оставаться, – сказала Гиацинта, – поэтому тебе не следовало этого делать.
– Ты сердишься на меня? – удивился Джеральд.
– Да. Точнее, не сержусь, а обижена. За столом ты говорил о таких планах, о которых никогда не рассказывал мне.
– Я собирался сделать это сегодня, но опасался испортить день.
– Испортить день? О чем ты?
– Сядь и позволь мне объяснить.
Гиацинта села на кровать и уставилась на него. Сейчас он скажет нечто такое, что ее потрясет. Она это знала.
– Я хотел сказать тебе это наедине. У меня уже есть предложения на должность ординатора, даже два. И в обоих случаях это первоклассные клиники. Но к сожалению, они обе в Техасе.
– Почему «к сожалению»?
– Ну, не так-то дешево и просто добираться до Техаса.
Слова, которые обычно так легко лились у Джеральда с языка, сейчас он произнес с запинкой. Улыбка его была вымученной.
– Продолжай, – попросила Гиацинта.
Джеральд развел руками.
– Я знаю об этом уже две недели, но не решался спросить. Будешь ли ты ждать меня? Я боюсь твоего ответа. И все-таки – будешь ли ты меня ждать?
– Ты хочешь сказать, что мы не увидимся целых три года? Но почему?
Джеральд обнял ее за плечи.
– Одно слово все объясняет. Деньги.
– Но ты говорил, что тебе платят.
– Ты забываешь, что у меня есть долги.