Гиа стояла в дверях, и странные мысли проносились у нее в голове. Это были даже не мысли, а вопросы без ответов. Любил бы Джеральд Джерри так же, если бы мальчик был таким же полным, как сынишка у Мойры? Не только ли красота внушала ему любовь к нему? Поглядывал бы Джеральд на других женщин, если бы…
Об этом тоже лучше не думать.
После обеда пришел Арни. В зале повсюду стояли коробки с одеждой и книгами – вещи Джеральда дожидались отправки во Флориду.
– Вот и финал, – сказала Гиацинта, видя, что Арни озирается по сторонам. – Скоро дом будет выглядеть заброшенным.
– Заброшенным? Как это может быть? – И, увидев выражение ее лица, добавил: – Мой приход напугал вас. Наверное, мне лучше было бы держаться в стороне.
Арни был в сапогах и брюках для верховой езды, в теплой рубашке с открытым воротом и в широкополой шляпе, которую называл «полуковбойкой». Гиацинта уже не в первый раз подумала, что он выглядит лет на двадцать моложе своего возраста.
– Входите, – сказала она.
– Мне не следует заходить в гостиную. От меня пахнет лошадью.
– Входите, – повторила Гиацинта. – Я сейчас в запарке. Собираю вещи Джерри и Эммы. Это не такая легкая работа.
– И печальная. Я себя ужасно чувствую из-за этого, Гиа. Я знаю, что не должен вмешиваться, но мне позволила ваша мама, поэтому я здесь. Она очень беспокоится за вас. Спрашивает, не мог бы я чем-нибудь вам помочь. Францина не понимает, как не понимаю и я, почему дети уезжают, а вы остаетесь. Это какая-то бессмыслица.
Глаза Арни смотрели на нее дружелюбно и грустно.
– Арни, вы добрейший человек. Я знаю, вы хотели бы помочь мне и сделать для меня что-то доброе и приятное, но вам не удастся.
– Нельзя ли это как-то утрясти?
Гиацинта развела руками.
– Вы можете быть откровенны со мной, Гиа. Джеральд сказал мне, что весь сыр-бор из-за Сэнди. У меня давно возникли подозрения. Проклятие, я полагал, что у него вкус получше. Но он с ней расстался.
– Все гораздо сложнее.
Гиацинта устало подумала, сколько раз ей еще придется уходить от подобных вопросов и изобретать объяснения. Первой, конечно, будет Мойра, которая, несмотря на добрые чувства к ней, начнет задавать те же вопросы. А после Мойры появятся другие, и так будет продолжаться до тех пор, пока не всплывет правда.
– Это была совершенно дурацкая связь, она не стоит всего этого, Гиа. Честно говоря, я не понимаю вас обоих. Джеральд любит свой образ жизни, свою работу, детей…
– Но только не меня, – перебила его Гиацинта.
– Нет, он любит вас, Гиа. Джеральд был в восторге от ваших картин, постоянно рассказывал, как вы хотите стать знаменитой, какая вы замечательная мать.
– Вы не знаете всего, Арни.
– Я знаю, что произошла беда. Ваша мать говорила, что Джеральд звонил ей и она бросила трубку. Все сердиты на всех. Все обеспокоены и встревожены. Джеральд беспокоится о вас…
– Уверяю вас, Джеральд ничуть не беспокоится обо мне.
– Ну, не знаю. Я хочу соблюдать нейтралитет. Вы мне оба нравитесь с того момента, как я познакомился с вами. Джеральд – мой партнер, и весьма неплохой. Я уважаю его. Мы намерены открыть большое дело во Флориде. Мне только хотелось бы, чтобы и вы были там. Черт возьми, почему вы не можете встряхнуться и поехать? Глядишь – и все будет хорошо.
– Когда вы собираетесь уезжать? Мы с Джеральдом почти не разговариваем.
– Через неделю. Гиа, это ужасно, что дети едут без вас. Кажется, происходит нечто совершенно невероятное. Я ничего не понимаю.
Гиа закрыла лицо ладонями, стараясь не разрыдаться.
– Любая напасть не может длиться вечно, – заметил Арни. – Вы передумаете, то есть вы оба. К тому же вы всегда можете связаться со мной – я еще долго буду мотаться туда-сюда. Мне нужно избавиться от земли под сгоревшим зданием. И еще у меня есть дела в Нью-Йорке. Так что я буду появляться здесь часто и смогу видеть вас. Рассказывать вам о детях. Я возьму их там на конюшню, научу верховой езде. Я раньше им это обещал и теперь сдержу слово. Они очень славные и умненькие.
Внезапно стало ясно, что больше говорить не о чем. С минуту они молча смотрели друг на друга. Затем Арни сказал:
– Вам не стоит ехать в аэропорт, Гиа. Попрощайтесь с ними у двери и быстрее бегите в дом, чтобы они не увидели, как вы разрыдаетесь.
– Я знаю. Вы летите тем же рейсом, Арни?
Он кивнул и поднялся.
– Ну, я пойду. Я дам вам свой телефон. Звоните когда захотите, хоть ежедневно. И я буду рассказывать вам, что происходит. Но не беспокойтесь. Джеральд любит детей. Вы и сами это знаете.
– Я хотела бы, чтобы сейчас было завтра. Понимаете?
