Только они с Лией там не живут. Она снова посмотрела на дочь, которая задумалась о чем-то, зажав в обеих руках стакан.
– О чем ты думаешь, Лия? Твои мысли где-то далеко.
Девочка улыбнулась, на щеках появились ямочки.
– Я думала о той даме, твоей подруге, которая приехала в автомобиле. Мне бы хотелось покататься в таком автомобиле.
Малышка мечтала о простеньком удовольствии, не ведая, с чем ей вскоре придется столкнуться. От этого впору было разрыдаться. Но Ольга знала, что ей надо оставаться спокойной. И она ответила ровным голосом:
– Да, для тебя это было бы развлечение.
– Еще какое. Должно быть, эта дама богатая. Она богатая, мама?
– Я не знаю. Я не думала об этом. Она хорошая подруга, и это главное.
Лия подобрала с тарелки все до последней крошки и понесла ее к раковине. Взяв двумя пальцами грязную драную тряпочку для мытья посуды, она сморщила нос от отвращения.
– Фу! Какая грязь! Здесь повсюду грязь, мама.
– Тсс, они могут услышать.
Ольга с беспокойством посмотрела на дверь в комнату. Но они, конечно, ничего не слышали. Они склонились над швейными машинками, нажимая на педали, переговариваясь о чем-то, что-то мурлыча себе под нос.
– Ты не должна так говорить, Лия. Это хорошие люди и к нам хорошо относятся. У них нет времени, чтобы наводить чистоту.
– Но у нас было чисто, когда мы жили с папой, – не сдаваясь прошептала Лия.
Лия была права. Но они с мужем оба работали и у них был только один ребенок. Ольге было проще следить за порядком, чем матери этой многодетной семьи.
– Мне так не хватает папы, – сказала Лия.
– Я знаю, родная, я знаю.
Обе замолчали. Вдова вспоминала лицо умершего таким молодым мужа. Наверное, оно воскресло и в памяти Лии, потому что девочка вдруг расплакалась.
– О, мама, он никогда не вернется к нам?
– Нет.
– Что, если ты тоже умрешь? Я боюсь, ты ведь тоже можешь умереть.
Ольга закашлялась. Она задыхалась от кашля, на носовом платке остались следы крови.
– Мама, ты действительно очень больна. Я знаю.
– Да, я больна. – Ольга решилась. В конце концов пусть Лия узнает правду сейчас, когда ей восемь, все равно через год или раньше ей придется столкнуться с реальностью. – Возможно, я умру, дорогая.
– Я не хочу, чтобы ты умирала. Ты не можешь. У меня тогда никого не останется.
– Это, увы, от нас не зависит. Слушай, что я скажу, слушай очень внимательно. Ты уже большая девочка, в третьем классе, я могу говорить с тобой о серьезных вещах. Я напишу тебе имя и адрес той доброй дамы, что была здесь. Хенни Рот. Записку я положу в коробку и спрячу под белье. Если со мной что- нибудь случится, ты пойдешь к ней. Или попросишь кого-нибудь.
– Зачем, зачем?
Ольга постаралась, чтобы голос ее не дрожал.
– Она обещала мне присмотреть за тобой. Я уверена, она возьмет тебя к себе. У тебя будет хороший дом.
Лия прижалась к коленям Ольги.
– Но я не хочу жить с ней. Я ни с кем не хочу жить, кроме тебя.
Ольга нежно отстранила ее.
– Не подходи ко мне слишком близко, я могу опять закашляться. Дорогая, тебе будет у них хорошо. Если бы я не была в этом уверена, я бы ни за что на это не согласилась, правда?
Девочка зарыдала, положив голову на стол.
– Лия, у тебя будет много платьев. Розовые, любые, какие захочешь.
Мать тщательно подбирала слова. Оставалось так мало времени, чтобы подготовить ребенка.
– И игрушек тоже. Все то, чего я не могу тебе дать. Может, даже кукольный домик.
– Я не хочу кукольного домика, – послышалось сквозь рыдания.
– Конечно, хочешь. Ты только о нем и говоришь с тех пор, как увидела картинку в книге.
Маленькие плечи сотрясались от рыданий… Медленно, очень медленно рыдания стали затихать… Наконец Лия подняла голову, вытирая щеки тыльной стороной ладони.
– А еще, – продолжала Ольга, – они будут иногда катать тебя в автомобиле, я уверена. – Она сама слышала, каким сладким, как у искусительницы, стал ее голос, но одновременно в нем звучала мольба. – Ты
