Вельфа, и был слишком занят предстоящим наступлением, чтобы выяснять подробности. Достаточно занят был и Раймунд. И он сразу понял, что Странник сам о себе не расскажет. Отчасти поэтому он его и интересовал.
Прошла неделя. Странник не мог запросто явиться к королю, как, бывало, к Вельфу, и спросить: «Какого черта мы тут сидим?» Он и не собирался этого делать, хотя образ Вельфа, в одиночку сдерживающего напор ордена, последние дни преследовал его. А, дьявол! Пусть государственные дела решаются без меня… Нет, я так просто не отстану.
А они все прибывали. В аббатстве давно уже не было места, и за стенами его белели палатки, а по ночам рядами загорались костры. Все это напоминало осажденную крепость, и вновь заставляло Странника мысленно возвращаться к началу его пути, – с неудовольствием и надолго. Он отметил необычайное количество пехоты, до сих пор не виденное им в походах. Неужели и городское ополчение подтянулось? Ну, посмотрим, на что они способны в открытом поле, вдали от своих домишек… У Вельфа-то все конница. Он вспомнил последний разговор с ним и посмеялся скачку мысли – он пеших не любит, вот что.
Однажды поздним вечером, точнее, ночью за ним прислал король, и Странник тут же последовал за гонцом. Он знал, что только что кончился очередной совет, и рассчитывал узнать последние новости.
В том же малом зале за столом сидел король, Лонгин и Раймунд. В камин только что подбросили дров, они громко трещали, по потолку ходили тени, и воздух колебался. Странник поклонился и замер у входа. Король посмотрел на него искоса.
– Ты по-прежнему готов исполнить любое мое повеление?
– Как всегда. Куда я должен идти, государь?
– Никуда. Тебе понадобится лишь отвечать на вопросы. Ты сказал Раймунду, что хорошо знаешь горы?
– Я говорил также, что твое величество без труда найдет людей, знающих их лучше.
– Опять боишься занять чужое место? Но вот представь себя на чужом месте… на моем. Какой дорогой бы ты повел войска?
– С конницей Святого перевала никак не миновать, – без запинки ответил Странник.
– Я говорил! – Лонгин стукнул кулаком по столу.
– И ты берешься?
– Почему бы нет?
– Биться лбами – это мы умеем. Только и умеем, что это.
– Арнсбат!
Странник насторожился. Это имя было для него единственным понятным словом в предыдущем обмене репликами, но как раз этого имени он слышать спокойно не мог.
– Что Арнсбат? – недовольно сказал король. – Еще неизвестно, как обернется.
– А… – начал Странник и осекся. Три головы одновременно обернулись к нему.
– Ну, продолжай, что же ты?
– Вы хотите идти отсюда по главной дороге? Я правильно понял? Потому что к Святому перевалу есть еще одна, не прямо ведет, а, как бы это сказать… сбоку. Плохая дорога, – быстро добавил он, – купцы ее избегают… Обвалы… Не знаю, известна ли она Лотару.
– Где? – король приподнялся. Углы его рта растянулись.
– Далеко отсюда. К северу от Эйлерта. Собственно, это даже не дорога…
– Дальше! Почему опять замолчал?
Странник оглядывался по сторонам.
– Ищу, на чем начертить.
– Черти на чем хочешь.
Странник подумал еще мгновение, потом вытащил кинжал, который уже не прятал, из ножен и решительно подошел к камину.
– Вот Лесная лощина. Вот Эйлерт. Вот Большие болота. А отсюда начинается ущелье Бек, – он царапал острием по беленой поверхности. – Раньше там была река, теперь она ушла под камни. А по дну ущелья – вот так, как я показываю…
– …к Святому перевалу! – воскликнул Лонгин.
– Верно.
– Откуда ты узнал про эту дорогу? – впервые подал голос Раймунд.
– От одного охотника, в прошлом году, весной. А если ты спросишь, где сейчас этот охотник, – отвечу тебе просто: не знаю.
С пронзительной ясностью он ощутил сейчас свою отчужденность от всех этих людей. Он не верил ни старому шутнику в короне, ни его слугам, какими бы титулами они ни назывались, – никому. Он был так душевно далек от них, что не смог бы ни оскорбиться, ни испугаться, и потому голос его убеждал, и речь казалась неопровержимой.
– Значит, ты сам проходил этим путем, или нет?
– Если бы я там не был, то не стал бы и говорить.
– На коне или пешим?
