нынешней стоимости, и в результате цены на бензин и другие нефтепродукты могут быть значительно снижены.
Проблема давления подземного газа – несколько более специальный вопрос. Но достаточно сказать, что требуется примерно тысяча кубических футов сопутствующего газа для того, чтобы извлечь на поверхность один баррель нефти. Если у нас будет толковый наблюдатель по бурильным операциям глубоко под землей, куда не может добраться ни одно человеческое существо, мы сможем более рационально использовать это драгоценное сырье.
Единственное рациональное возражение против этого билля состоит в том, сможем мы или нет найти удобную форму общения с гномами. Я верю, что сможем, поскольку у администрации есть превосходные связи в Полу-Мире. Гномы хотят вести переговоры для того, чтобы положить конец нынешнему хаотическому бурению наугад, что иногда приводит к повреждению их жилищ и нередко затрагивает их священные места. Они не выдвигают неразумных претензий на владение всеми сокровищами земли, но готовы заключить любую разумную концессию, которая ликвидирует нынешние, чрезвычайно неприятные для них неудобства.
Если этот договор заработает, как задумано, мы сможем ожидать заключения иных договоров, которые позволят нам эксплуатировать все рудные и минеральные ресурсы штата на чрезвычайно выгодных для нас и безопасных для гномов условиях. Представьте себе, что у вас под рукой есть гном, который пронизывает рентгеновскими лучами из глаз породу и находит для вас золотую жилу!
Это выглядело достаточно разумно, хотя после того, как я уже однажды видел короля гномов, доверия к ним у меня не было, особенно если переговоры вела бы не миссис Дженнингс.
Как только выступавший сел, вскочил другой член комиссии и столь же энергично отверг эту резолюцию. Он был старше, чем большинство членов комитета. Я решил, что он, вероятно, провинциальный адвокат. Акцент выдавал в нем жителя северной части штата, достаточно удаленной от нефтеносных районов.
– Мистер спикер, – грохотал он, – я прошу всех проголосовать «против»! Может ли кто-либо себе представить, что американское законодательство унизит себя до такой исключительной чепухи? Видел ли кто-нибудь из вас когда-либо хоть одного гнома? Есть ли какие-либо основания предполагать, что гномы существуют? Все это дешевая политическая софистика, чтобы задурить публике голову и не дать ей возможности соответствующим образом распорядиться природными ресурсами нашего великого штата.
Его прервали вопросом:
– Действительно ли достойный член комиссии от округа Линкольн хотел сказать, что он не верит в магию? Может, он не верит и в радио, и в телефон тоже?
– Вовсе нет. Если председательствующий позволит мне, я постараюсь изложить свою позицию столь доходчиво, что даже мой уважаемый коллега поймет это. Есть некоторые замечательные достижения в человеческом знании, которые профаны считают магией. Эти принципы хорошо изучены и преподаются – я рад это заметить – в нашей превосходной общественной системе высшего образования. Я, тем не менее, питаю большое уважение к практикам магии, действующим на законном основании. Но, как я понимаю, хотя сам и не отношу себя к практикам великий науки, в ней нет ничего такого, что требовало бы веры в Малый народец.
Но предположим – только для поддержания дискуссии, – что есть какие-то причины, толкающие нас на взяточничество. Должны ли граждане содружества давать взятки обитателям подземного мира – он подождал, пока его каламбур будет оценен[23]. Каламбур так и не заметили, и он продолжал: – За то, что по праву принадлежит нам? Если этот смехотворный принцип кладется в основу логической конструкции, то фермерам, которых я с гордостью числю среди моих избирателей, скоро придется платить пошлину эльфам, прежде чем они смогут подоить своих коров!
Кто-то плюхнулся на место рядом со мной. Я оглянулся: это был Джедсон – и вопросительно посмотрел на него.
– Ничего пока еще не удалось сделать, – прошептал он. – У нас есть некоторое время, чтобы потопить билль, и, может быть, это удастся сделать здесь, – и он повернулся, чтобы слушать дебаты.
Кто-то поднялся, чтобы возразить старичку с комплексом Дэниэла Уэбстера[24].
– Мистер спикер, если почтенный член комиссии закончил свое выступление, – я только не совсем уловил, какую должность он занимает, – я хотел бы привлечь внимание нашего собрания к элементарным юридическим прецедентам в любой сфере – не только мозаичного права, римского права или английского обычного права, но также и апелляционного суда соседнего к Югу штата. Я совершенно уверен, что всякий, кто обладает хотя бы элементарными познаниями в области права, сразу же узнает тот случай, о котором я говорю без цитирования, но ради благополучия…
– Мистер спикер! Я должен внести протест по поводу последних слов…
– Ход, чтобы получить право на выступление, – прокомментировал Джо.
– Это на совести достойного члена комиссии, выступавшего передо мной, который позволил себе намекнуть…
Это продолжалось и продолжалось. Я повернулся к Джо и сказал:
– Никак не могу понять, тот малый, что недавно выступал и так кричал про коров, чего он боится? Это что, религиозные предрассудки?
– Частично да: он из очень консервативного округа. Но он соединился с независимыми нефтепромышленниками. Они не хотят, чтобы штат заключал договор с гномами, так как думают, что сами лучше договорятся с ними напрямую.
– Но какой у него интерес к нефти? В его округе нефти нет и в помине.
– Нет, ведь есть еще и внешняя реклама. Та же акционерная компания, которая контролирует так называемых независимых нефтепромышленников, держит в своих руках и контрольный пакет в Рекламной корпорации. И это может быть для него чертовски важно во время выборов.
Спикер посмотрел в нашу сторону, а парламентский пристав направился к нам. Мы замолчали.
Кто-то призвал соблюдать установленный распорядок дня, и нефтяной билль был отложен в сторону, чтобы обсудить его позже вместе с еще одним биллем по магии, который попал в комиссию. Это был билль, требовавший запретить все виды магии, колдовства и тауматургии. Никто о нем ничего не говорил, кроме его автора, ударившегося в нескончаемые словопрения, скорее схоластические, чем логические. Он обширно цитировал блэкстоуновские «Комментарии»[25] и протоколы Массачусетских судилищ[26], а закончил тем, что откинул голову и уставил палец в небеса, яростно потрясая им в воздухе и выкрикивая:
– Ворожеи не оставляй в живых.
Никто и не подумал спорить с ним, предложение было поставлено на голосование немедленно и без созывающего членов комиссии звонка, и, к моему полному изумлению, прошло без единого голоса против.
Я повернулся к Джедсону и увидел, что он подсмеивается над выражением моего лица.
– Это ничего не значит, Арчи, – сказал он спокойно.
– А?
– Он – рабочая лошадка в своей партии, которая предложила этот билль, чтобы потрафить группе его избирателей.
– Ты имеешь в виду, что он и сам не верит в этот билль?
– Нет, он, конечно, верит, но и он знает, что это абсолютно бесполезно. Совершенно очевидно, что было достигнуто соглашение о том, чтобы пропустить его билль здесь, на сессии Ассамблеи, так, чтобы он мог что-нибудь сказать дома избирателям. Теперь билль попадет в сенатский комитет и тихо там скончается, никто о нем больше и не услышит.
Я почувствовал, что мой голос звучит слишком громко, поскольку спикер бросил на нас действительно грозный взгляд. Мы поспешили покинуть зал.
Когда мы вышли, я спросил Джо, что случилось, почему он так быстро вернулся.
– Тот человек не будет этим заниматься, – ответил он. – Он сказал, что не может себе позволить уничтожить ассоциацию.
– Значит, все кончено?
– Вовсе нет. Салли и я собираемся встретиться еще с одним человеком сразу после ланча. Он как раз
