— Ну, спасибо Всеведущему за то, что этот мерзавец может убить только одного человека. И то время от времени, — проговорил Роберто.
— Послушай, я понимаю, что это очень трудно принять…
— У вас дар преуменьшения, господин казначей.
— Какое бы дело они ни предпринимали, оно их утомляет. Чем больше усилий — тем сильнее эффект.
— Да, — согласился Дахнишев. — Я видел признаки старения в других твоих Восходящих. Они стареют пропорционально своему делу, так ведь?
— Да. Гориан оказался в очень плохом состоянии. Кован это подтвердил.
— Но не в таком плохом, как его жертва, Пол, — напомнил Роберто. — Нельзя было дать ему уйти. Это плохое решение. — Он покачал головой. — Стоило мне начать видеть новые возможности и даже смириться с ними — и ты предъявляешь мне убийцу! Преступника, которому не нужны оружие, яд или навыки воина. Только прикосновения и разум.
— И постель рядом с жертвой, чтобы потом он мог отдохнуть, — напомнил Джеред. — Роберто, ты реагируешь чересчур бурно.
— Он — убийца! — отрезал Дел Аглиос.
Джеред вздохнул и невольно покосился на Менас.
— Я это знаю. Послушай, мне это тоже не нравится. Но остальные не хотят, чтобы он умер от наших рук.
— Ты — казначей. Ты не подчиняешься трем несовершеннолетним, что бы они собой ни представляли. И я тоже. Если мои люди его найдут, они его убьют.
— Просто согласись со мной. Где-то в глубине души Восходящим хочется думать, что он сможет искупить свою вину. И это дает ему такую возможность.
— Наступает дус, а ему еще даже нет пятнадцати, — сказал Дахнишев. — И ты считаешь, что у него есть какие-то реальные шансы выжить?
— После того, что он сделал, смерть от холода или голода — меньшее, что он заслуживает. Его надо было бы сжечь. — Джеред заставил себя больше не думать о Гориане. — Расскажи мне о Миррон.
— Не могу ничего добавить к тому, что ты знаешь, — ответил Дахнишев. — Я могу подтвердить изнасилование. Она лишилась девственности, у нее синяки и кровотечение, и на ляжке у нее засохла сперма. Но беспокоиться надо о ее голове. И не только из-за изнасилования. У нее на глазах совершилось убийство.
Джеред кивнул.
— Я с этим справлюсь. Вернее, попытаюсь.
— Они должны быть готовы к отъезду через два часа, — объявил Роберто.
— Мы будем готовы. — Джеред повернулся, чтобы уйти.
— И еще, Пол.
— Да?
— За них отвечаешь ты. И они на испытательном сроке. Я за ними наблюдаю. Я не допущу нарушения дисциплины в моей армии.
Джеред прошел через сворачивающийся лагерь к фургону, в который перебирались Восходящие, когда их палатку складывали. Он кивнул нескольким экстраординариям Роберто, окружавшим фургон, и заглянул внутрь. Два мальчика и Кован спали, но Миррон сидела, опершись на свернутое одеяло. При свете фонаря он увидел у нее на щеках следы слез.
— Это не обязательно делать тихо, — сказал он.
Миррон повернула к нему голову.
— Я не хочу, чтобы они меня слышали, казначей. Им нужно выспаться.
— Пол. Я уже сказал: зови меня Пол.
Миррон стремительно метнулась через фургон и обхватила руками его шею. Уткнувшись головой в плечо казначея, она зарыдала. Он неловко прижал ее к себе, одной рукой придерживая голову, другой поглаживая спину.
— Все хорошо. Тебя больше никто не сможет обидеть.
— Зачем ему было ее убивать? Она защищала нас всех!
— Знаю, Миррон, знаю. Она была отличным сборщиком, и нам будет ее не хватать. Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть.
Миррон шмыгнула носом и вытерла глаза.
— Куда он пойдет?
— Гориан? Не знаю, — ответил Джеред.
— С ним все будет в порядке?
— Я… — Джеред растерянно замолчал.
— С ним все будет в порядке, правда? Он найдет себе какое-то безопасное место?
Джеред заглянул ей в глаза и увидел в них мольбу. Желание найти утешение. Этого он ей не мог дать.
— Не знаю, Миррон. Думай о себе, а не о нем.
— Вам ее не изменить, — сказал Оссакер из глубины фургона. — Так было всегда.
— О чем ты говоришь?
— То, что сделал Гориан, ничего не изменит, — ответил Оссакер. — В конечном итоге — нет.
— Я не…
— Она его любит. Всегда любила.
ГЛАВА 66
Дни стали прохладнее, переходы следовали один за другим, долгие, без дневных привалов. Армия Конкорда целеустремленно двигалась на юго-запад. Победа, одержанная Восходящими, с каждым днем приобретала все большее значение. Разведка и отряды кавалерии опережали армию на два дня, уничтожая информаторов противника, чтобы их перемещения оставались скрытыми от глаз цардитов.
Серьезных сил против них до сих пор не выдвигали. Конница сражалась лишь с небольшими отрядами степной кавалерии и уничтожала их. Роберто отправлял закованных в доспехи фуражиров во все поселения, чтобы изгонять врагов и захватывать продовольствие везде, где его удастся найти, хотя после цардитов мало что осталось. Легионы двигались вблизи от границы с Гестерном в поисках подходящего места, чтобы пересечь ее и преследовать противника.
Вскоре армия пересекла тракт на Харог. Разведчики сообщили, что вдоль границы боевых действий не ведется. На фортах развевались флаги Гестерна. Оборона была цела и не понесла урона. Каждый шаг, каждый новый фрагмент информации подтверждали первоначальное предположение Джереда. А если цардиты направили свою атаку на побережье, то они явно решили сделать это всеми своими силами.
С мрачным удовлетворением Роберто и Джеред убеждались, что задача тех семи тысяч состояла в том, чтобы задержать их на значительное время. Их подход оставался неожиданностью, о нем пока не знали. Дел Аглиос надеялся, что некоторым цардитам удалось выжить в той бойне и что они принесли известия командующим южных армий. Армия вторжения, испуганно оглядывающаяся назад, — это просто идеальный вариант.
За два дня до выхода к дороге, соединяющей Киррийскую гавань и Бискар, самое
