— А теперь давай попробуем поесть. Можешь рассказать мне, как дела у твоего сына. Мастера академии расхваливали его успехи в фехтовании. А он еще такой юный! Наверное, ты им очень гордишься.
На миг ему показалось, что Васселис готов разрыдаться.
ГЛАВА 15
— Пригнись!
Снежок попал Ардуцию прямо в лицо. Он вскрикнул от внезапного ледяного прикосновения к лицу, и без того замерзшему сверх меры. Опомнившись, мальчик завертелся на месте и картинно рухнул на землю, ощущая, как вокруг него взметнулся свежевыпавший мягкий снег.
— Есть! — торжествующе закричала Миррон. — Я же говорила, что мы победим! Я говорила, что у тебя получится.
Ардуций приподнялся на локтях. Вокруг него высились снежные баррикады, которые они с Горианом построили в обнесенном стеной саду позади виллы Восходящих. Миррон хохотала, обняв Оссакера за шею. Его лицо тоже озаряла редкая улыбка. Оссакер сказал, что кое-что придумал, но вышло просто замечательно. Ардуций заразился их настроением и тоже начал смеяться.
Мальчик обожал дус. Особенно он любил снегопады. Снежные хлопья напоминали ему рассыпанные по земле перья, и Ардуций мог бегать, падать и играть как все, почти не опасаясь синяков или переломов хрупких костей. Как круглый год делал Гориан. В дус он мог состязаться с остальными.
— Почему ты не пригнулся? — Голос Гориана был недовольным и ворчливым.
Ардуций обернулся, и его охватил знакомый смутный страх. Он перестал смеяться. Гориан смотрел на него сверху вниз, все еще держа снежок рукой в перчатке: он собирался бросить его в кого-нибудь. Теперь в этом не было смысла, они проиграли поединок. Но Гориан ненавидел проигрывать. Даже к сражению в снежки он относился с той же серьезностью, что и к занятиям Восхождения.
Порой Ардуций не знал, как ему относиться к Гориану: с презрением или с восхищением? Как правило, он искренне желал, чтобы парень, на которого ему хотелось походить, научился хоть изредка просто получать удовольствие, а не относиться ко всему так, будто это борьба за спасение мира. Но Гориан частенько держался особняком. Казалось, только Миррон способна к нему приблизиться. И совершенно ясно почему. Он всегда ей нравился, и Миррон хотела быть с ним. Гориан не оставался к ней равнодушным, хотя Ардуцию казалось, что Гориану просто льстит ее внимание.
— Я не думал, что он сможет подобраться ко мне, не то что попасть. А ты?
— Я велел тебе пригнуться, — Гориан пожал плечами. — Я видел, что снежок летит, а ты даже не смотрел в ту сторону.
Ардуций встал и стряхнул снег с плаща. Миррон и Оссакер уже шли к ним.
— Да ладно, — сказал он. — Это же была просто игра.
— Мы проиграли. Хотя не должны были.
— И что, по-твоему, придумал Оссакер? — спросил Ардуций, стараясь сменить тему.
Гориан глядел сердито, но стоило упомянуть о втором мальчике, как выражение его лица изменилось.
— Интересно, — пробормотал он.
Забыв о поражении, Гориан сосредоточил внимание на Оссакере, чья рука мягко лежала на локте Миррон, пока они медленно шествовали по белому пушистому ковру. Над ними нависало хмурое темно-серое небо, ветер крепчал. Скоро должен был начаться новый снегопад. Снег будет идти всю ночь, а к утру тучи разойдутся. Наверное, к лучшему, что игра закончилась именно сейчас. Гориан неслышно подкрался к Оссакеру с левой стороны.
— Гориан, — прошептал Ардуций, — не надо.
— Эй, Оссакер! — громко сказал Гориан над самым ухом паренька.
Оссакер вздрогнул и остановился, поворачивая голову на звук и хмуря брови. Его глаза, как всегда, безрезультатно всматривались в окружающее. Он мог видеть разницу между светом и темнотой и говорил, что иногда там появляются туманные силуэты — все, этим его зрительные возможности ограничивались. Инфекция, отнявшая у Оссакера зрение, надолго лишила его радости жизни. Горечь несчастья понемногу стала слабеть, но полностью не исчезнет никогда.
— Зачем ты так? — возмутилась Миррон.
— Пускай, — сказал Оссакер баском, у него рано ломался голос. — Жаль, что я не попал в тебя, Гориан.
— Я для тебя слишком умен, — заявил Гориан. Он улыбнулся Миррон, довольный ее яростной реакцией. — Не обращайся с ним как с младенцем. Ты просто сделаешь его еще слабее, чем сейчас.
— Я не слабый, — возразил Оссакер. — Просто слепой.
— И сколько пройдет времени, пока ты не подхватишь еще что-то? И что у тебя откажет тогда? Уши? Рот?
— Прекрати, перестань! — выкрикнула Миррон. — Оставь его в покое.
— Я сам могу о себе позаботиться, — резко сказал Оссакер. Он отпустил руку Миррон и повернулся лицом к Гориану.
Гориан со смехом заплясал вокруг него.
— Тебе меня никогда не поймать, слепой!
Он остановился слева от Оссакера и медленно вытянул руку, собираясь его толкнуть. Оссакер сдвинул брови, потом неспешно поднял руку и схватил Гориана за запястье.
— Я слепой, но это не значит, что я не могу видеть, — негромко проговорил он.
Озорство на лице Гориана мгновенно сменилось любопытством.
— Как ты это сделал?
— А зачем тебе знать? — Оссакер отпустил его руку. — Ведь ты же не слепой.
— Просто скажи мне! — Тон Гориана тут же стал угрожающим.
— Теперь я не такой слабый, да? — Оссакер бросал Гориану вызов, и Ардуций почувствовал, как у него быстрее забилось сердце. — Значит, ты все-таки знаешь не все? И тебе это не нравится.
— Не дразни его! — предостерегла Миррон.
— Ты ведь знаешь, что бывает, когда ты это делаешь, — подхватил Гориан. — Пожалей себя. Оссакер, Оссикер![1] — Он засмеялся своей неудачной шутке. — Скажи мне.
— Нет, — заявил Оссакер. Он выпрямился и вызывающе устремил взгляд в никуда, развернувшись лицом к Гориану. — Не скажу.
— О, так мы теперь большие, да?
Гориан шагнул вперед и толкнул Оссакера в грудь. Тот попятился, едва удержавшись на ногах за счет суматошных взмахов руками.
— Оставь его, — вмешался Ардуций.
— А что ты можешь сделать? Ударь меня — и сломаешь себе руку. Ты еще слабее, чем
