Здесь творилось невообразимое – бешено носились врачи в белых халатах, на стульях застыли травмированные люди с болезненными, перекошенными страданием лицами, на стене висел огромный плакат с танцующими молодыми людьми и подписью крупными буквами: «Кофеин – не моя тема!»
Голову пронзила боль, тут же захотелось выпить чашку горячего кофе, выкурить сигарету и оказаться на собственной кухне. Рядом с широкими стеклянными дверьми, ведущими на вечернюю улицу, меня остановила молоденькая медсестра в голубом хлопковом костюме:
– Вы куда?
– Я с перевязки, – соврала я, – меня уже отпустили.
Девушка кивнула и тут же отошла к ожидавшему своей очереди больному. На ее шее висел очень красивый гладкий медальон, чуть поблескивающий голубым цветом в неживом больничном освещении.
Когда я открывала плечом дверь, то в отражении в стекле с трудом узнала себя – бровь и висок были заклеены белым пластырем, а под глазом и на переносице растекалась нехорошая краснота. Видно, сильно я налетела на бордюр, хорошо, голову не разбила.
Снаружи уже хозяйничали темнота и холод. Пройдя сквозь больничную автостоянку, между машинами скорой помощи, я выбралась за ворота. Широкая улица с мелькающими автомобилями, высокими зданиями, разглядывавшими меня желтыми окнами, и деревьями, растущими по краю тротуара, оказалась совсем незнакомой. Суетливые хмурые люди торопились по своим делам, не обращая внимания на меня, растерянно оглядывавшуюся по сторонам. Район был незнакомый, скорее всего, меня привезли в больницу на другом конце города. С сиреной пронеслась очередная карета скорой помощи, и, Проводив ее взглядом, я поплотнее запахнула пальто, защищаясь от резкого порыва ветра, бросившего под ноги Коричневые мокрые листья.
Господи, когда так сильно успело похолодать?
Я пробралась к обочине и вытянула руку, чтобы остановить попутку. Безрезультатно простояв минут пять, я окончательно замерзла. Потом кто-то сжалился надо мной, и рядом притормозила неказистая машинка неизвестной марки. Открыв дверь, я заглянула в салон. На меня с вопросом смотрел молодой человек, его узкое лицо с круглым родимым пятном на щеке расцвечивалось красноватыми отблесками от панели.
– Подвезете до Лесной? – спросила я и зябко поежилась.
– Ну садись, – неожиданно согласился парень, кивнув.
Я быстро забралась на пассажирское место рядом с водителем, хлопнула дверью, тут же расслабляясь от тепла и приятного аромата цветочного освежителя. Откинувшись на мягком сиденье, я прикрыла глаза, стараясь справиться с головной болью.
– Из больницы, что ли, сбежала? – поинтересовался тихо он.
Я настороженно глянула на водителя, парень спокойно смотрел на дорогу, даже не косясь в мою сторону.
– Ну да. Дозвониться до родителей не смогла, они волнуются. А я тут с разбитым лицом… В общем, ушла по-английски, не прощаясь с докторами.
– По-английски? – Он удивленно вскинул брови и замолчал.
Я тоже молчала, чувствуя неловкость.
– Лесная, – объявил мой спаситель.
Когда машина остановилась, то задремавшая я резко очнулась и, стараясь справиться со сном, принялась поспешно искать кошелек в сумочке, где вечно царил страшный бардак.
– Сколько я должна?
– Да не смеши меня, – фыркнул помощник, сморщившись.
– Ну спасибо! – Я попыталась улыбнуться. Вышло некрасиво – сложно очаровывать с заклеенным пластырями лбом и опухшей переносицей.
Выбравшись из автомобиля, я цокнула каблуками по брусчатке и оторопела. Парень привез меня на пустую мощенную камнем улицу, убегающую куда-то на холм. По обеим сторонам высились частные дома, и темнела стена деревьев.
– Это точно Лесная? – на всякий случай переспросила я у своего водителя, заглянув в салон.
– Лесная, – подтвердил он, уже захлопывая дверь с пассажирской стороны.
Машина сорвалась с места, пришлось отойти подальше. Блеснув фарами, автомобиль скрылся за поворотом, и мне лишь оставалось проводить его затравленным взглядом. Я стояла в круге фонарного света, ошеломленная и раздавленная. На столбе действительно висел указатель со стрелкой: «Улица Лесная».
Улица, на которой жили родители, почти в центре
Было жутко осознать, куда меня занесло…
Тот автомобиль несся с холма на бешеной скорости. Он появился внезапно, ослепив светом фар и взвизгнув покрышками на влажной брусчатке. На затылке зашевелились волосы, не раздумывая, я сорвалась с места и бросилась обратно к оживленной улице. Не оставалось сомнений, что это те самые люди, которые каким-то чудом затащили меня сюда.
В мир Люкки.
Я бежала изо всех сил, так что в груди все горело. Автомобиль настигал, и спасение пришло неожиданно. Знакомый водитель резко затормозил, преграждая мне путь, и уже открывал дверь, перегнувшись через рычаг переключения скоростей.
– Давай в машину! – приказал он.
Не дожидаясь второго приглашения, я плюхнулась рядом. Кажется, он тронулся с третьей скорости, так сильно прошлифовали колеса.
– Почему за тобой гонятся эти собаки? – спокойно спросил парень, ловко лавируя в дорожном потоке и стараясь уйти от погони.
Я глянула в зеркальце заднего вида – преследователи не отставали – и прокомментировала, кивнув:
– Теперь они и за тобой гонятся.
– Не страшно. – Сжав зубы, парень крутанул рулем и прибавил газ. – Меня им все равно не догнать.
Мы неслись как сумасшедшие. Я привычно выжимала несуществующую у пассажира педаль тормоза и молилась про себя остаться живой. Зато от погони сумели скрыться. После очередного ловкого маневра с заездом в узкий переулок машина преследователей исчезла из поля зрения. Водитель сбавил скорость, спокойно проезжая по ярко освещенной улице с многочисленными питейными заведениями, светившимися разноцветными вывесками. На тротуарах толпились люди, горели красные фонари, придавая улице мистическую, почти потустороннюю красоту.
– Это они тебя так? Те, кто гнался за тобой, – намекнул на мои синяки парень, когда молчание стало буквально неприличным.
– Похоже, что они, – хмуро отозвалась я, тяжело вздыхая.
– Похоже? – Он вскинул брови, покосившись. – Ты еще и не уверена? Куда тебя отвезти? – задал он вопрос, который пугал меня больше всего.
Отчего-то здесь, в чужом мире, становилось не так панически страшно, когда кто-то был рядом, пускай и на время.
Я помолчала, а потом выдавила из себя, стараясь справиться с некстати подступившими к горлу слезами:
– Не знаю. – Голос прозвучал жалко и тоненько.
Прикусив губу, я всхлипнула.
Парень внимательно глянул в мое разбитое лицо и хмуро отозвался:
– Так, понятно.
