ужаса.
– Убивай, – согласно кивнул Люк.
Не могу сказать с уверенностью, кто из нас опешил больше – я или Ия, но у обеих вытянулись лица. Та заморгала, явно растерявшись.
– Почему ты ее не убиваешь? – Голос мужчины звучал бы дружелюбно, если бы не ужасные слова, вылетавшие из искривленного злой улыбкой рта. – Не думай, Ия! Убивают не задумываясь, – настаивал он. – Давай, бросай в нее призму…
По щекам Ии потекли слезы бессилия, к счастью, она не могла перейти границу, откуда не будет возврата. От изумления я не в силах была выдавить из себя даже возмущенного мычания. Возникшая тишина давила на уши.
– Ия?! – вдруг донесся до нас незнакомый женский голос, и от лица девушки отхлынули все краски.
– Мама?! – вскрикнула она. Призма мгновенно потухла, превратившись в крохотный голубоватый шарик. – Да как ты… – прошипела девушка, с яростью глядя на Люка.
– Знакомые методы, правда, Ия? – промурлыкал он. – Только, в отличие от вас с Феликсом, я не причинил вреда твоей матери. Подумай об этом, Ия.
В следующее мгновение он уже поднимал меня с дивана, схватив за локоть так, что, наверное, на коже остались синяки.
– Забирай свою мать, а я заберу свою женщину, – процедил он, и только сейчас я поняла, насколько Люк зол.
Очень зол, буквально захлебывается бешенством. На лице заиграли желваки, а от ладони даже через пальто шел ледяной холод. Он потащил меня на выход, я семенила, стараясь не отставать, и неуклюже толкнула плечом женщину, застывшую у входной двери, пробормотав:
– Извините.
Люк шел так быстро и стремительно, что я едва успевала за ним. Пятка проваливалась, не чувствуя опоры каблука.
– Что с твоим лицом? – резко спросил Люк.
– Упала и ударилась, – споткнувшись о выпавшую плитку на дорожке, я ойкнула, – о бордюр.
– А почему хромаешь? – агрессивно прорычал он.
Его пальцы казались железными, так сильно сжимали они мою руку.
– Каблук сломала.
– Отлично! Как ты себе шею не свернула? – буркнул он, открывая передо мной дверь автомобиля.
Люк с такой злостью толкнул меня в салон на пассажирское место, что я только чудом успела пригнуть голову и не приложиться и без того разбитой бровью. Казалось, его автомобиль прошел огонь, воду и медные трубы, а потому красовался мятыми дверьми и трещиной на лобовом стекле.
– Очень вежливо, – прошипела я недовольно.
– Я и не пытаюсь быть вежливым, – отозвался Люк. А когда сел за руль, приказал: – Пристегнись!
Ослушаться я не посмела, тут же щелкнув ремнем безопасности. Люк, как обычно, мчался, словно его подгоняли черти раскаленными сковородами. За окном проносились улицы, вечерние огни разукрашивали сумрак. Бесконечный день подходил к концу, передавая вожжи вечеру. Пейзаж поменялся, замелькал лес, становившийся все гуще. Дорога портилась, и разбитую машину трясло на ухабах. Похоже, мы выбрались за город. Люк не вымолвил ни слова, его лицо оставалось непроницаемым. Я не выдержала и заговорила первая, задыхаясь от внезапно вставших в горле слез:
– Я не понимаю, почему ты злишься на меня!
– Я не злюсь, – получила я сухой ответ. Он не отрывал взора от размытой дождями дорожной грязи.
– Куда ты меня везешь? – буркнула я, скрестив руки на груди.
– Домой.
– Наконец-то я попаду домой! – Слезы уступили место обиде, накатившей столь сильно, что дыра в груди, разраставшаяся последние дни, неожиданно заполнилась. – Этот твой мир меня достал! Ненавижу его!
– Как ты сюда попала, Женя? – Кажется, он мало обращал внимания на мое ворчание.
– Меня притащили сюда твои друзья, – буркнула я. – Безумный Феликс и эта твоя чокнутая Ия.
– Они не могли догадаться, что нас что-то связывает. Ты меня разыскивала? – Я в ярости посмотрела на красивый профиль с чуть выпирающим подбородком и сведенными на переносице бровями.
– Знаешь, ты как будто меня обвиняешь… – прошипела я. – Я даже не пыталась тебя искать. Я действительно полагала, что больше никогда тебя не увижу, и безмерно этому радовалась, но твои друзья решили по-другому! – Последние слова вырвались из груди с яростным всхлипом. – Меня притащили сюда, и я, как подстреленная, носилась по городу. Меня едва не прихлопнули!
– Я говорил, что в этом мире опасно, – хмыкнул мужчина невесело.
Оттого, что Люкка не пытался меня переубедить в обратном, злость сменилась яростью.
– Да, – захлебнулась я словами, – но ты забыл упомянуть, что я останусь в нем совершенно одна! Хотя нет, извини, не одна. Мне помогал очень занимательный парень и спасибо ему, что он до последнего не бросил меня!
– Что еще за парень?! – Тут Люк соизволил повернуться ко мне, нехорошо глянув.
– Ох, а какая тебе разница? Тебя это не касается никаким боком!
– Отлично, – произнес он безразлично. – Поздравляю, Женя, раньше ты была только истеричкой, а теперь становишься настоящей стервой.
«Девкой», – прозвучало между строк, и меня затрясло от бешенства. Казалось, что в салоне автомобиля повис такой энергетический разряд, что если бы кто-то, шутя, чиркнул спичкой, то мы взлетели бы к звездам.
– Останови машину! – процедила я, когда силы сдерживаться закончились.
Люк молча ехал дальше.
– Останови машину! – заорала я.
Он резко затормозил, что меня качнуло вперед. Я поспешно отстегнулась, вылезая в холод улицы.
– Куда ты собралась?! – прорычал он, выскакивая на дорогу. – Далеко?!
– Нет.
Я быстро обогнула машину, направляясь к нему, и даже не успела замедлить шага, когда рука сама собой взмахнула в воздухе, отвешивая Люку оглушительную пощечину. Его голова дернулась, моя ладонь загорелась и заныла. Мужчина скрипнул зубами:
– Интересно, это за что же?
– За утро, когда я проснулась одна, а ты испарился, как проклятый Зорро! А теперь отвези меня к родителям. Больше я не хочу видеть ни тебя, ни твой мир!
– Отлично! – буркнул он. – Садись.
Не чувствуя никакого удовлетворения, я плюхнулась на сиденье. На глазах кипели злые слезы, губы подрагивали. Я отвернулась к окну и громко шмыгнула носом, быстро стерев на щеке мокрую дорожку. Люк схватил меня за волосы, жестко и больно, и притянул к себе. Я уткнулась головой в его грудь, огненные руки обняли меня за плечи. Он сжал меня так сильно, что на мгновение воздух перестал попадать в легкие.
– Извини меня, милая, – пробормотал он шепотом. – Я очень испугался за тебя. Никогда ни за кого так не волновался – и перегнул палку.
Люк взял мое заплаканное лицо в ладони, долго разглядывал и вдруг криво улыбнулся, отчего мое сердце сладко сжалось.
– У тебя такой дурацкий вид с этими синяками.
– Да уж, – стараясь не показывать оглушительную радость и облегчение, пробормотала я. – Красавица.
Его пальцы горели, кожу на лбу кололо, бровь жгло, словно ее залили йодом. Снова мое тело, как будто притянутое к рукам Люка, не могло пошевелиться. Ровно на несколько бесконечно длинных секунд я оказалась в непонятном плену.
– Теперь лучше, – улыбнулся Люк и чмокнул меня в кончик носа.
Я разочарованно хмыкнула, а потом с силой подалась вперед, впиваясь в его губы.
