Матта эль-Мессин пишет в «Вестнике РХД» (№ 144, 1985) про Антония Великого, который услышал голос Господа: «Ты как благая мать… и Я оставлю тебя добре воспитывать твоих чад».
Некоторые недоумевают, почему Господь не дал нам предвидения смерти, если помышление о ней столь благотворно. Святоотеческие писания поясняют, что это нужно для нашего спасения: «Ибо… человек, задолго предузнавший время своей смерти, проводил бы жизнь свою в беззакониях и на самом исходе из сего мира приходил бы к покаянию. Но от долговременного навыка грех делался бы в человеке второю природою, и он оставался бы совершенно без исправления».
Предвидения смерти нам не дано, но предчувствие смерти бывает нередко.
Предчувствие – это не страх смерти, в известной степени они противоположны друг другу. Страх смерти бывает у нераскаявшихся грешников, отвергающих Бога, Для них смерть означает потерю всего, что они знают и любят. Они её боятся и не хотят, предчувствие смерти бывает у них очень редко. Может быть предчувствие и боязнь чего-то плохого после смерти, но близости смерти они не чувствуют. Наоборот, до самого конца не замечают явных признаков её приближения, как у Солженицына в «Раковом корпусе»: «Уж кислородную подушку сосёт… а языком доказывает «не умру»…».
Человек праведной жизни часто предчувствует свою близкую смерть. Он не боится её, просто спокойно ждёт, а иногда даже торопит её приход. После естественной и неисковерканной жизни он и смерть принимает как что-то естественное и нормальное. Как будто человеку, уставшему от дневных трудов, хочется заснуть. Его смерть будет мирной и лёгкой, как засыпание, как успение.
ГЛАВА 17
Сейчас вышло немало богословских и медицинских книг о смерти детей. Описан ряд наблюдений, и учёные стараются оценить их. Много делают Кюблер-Росс и другие.
Элизабет Кюблер-Росс – по специальности детский врач, психиатр. Она пишет, что дети знают, что умрут, но знают это не умом, а сердцем. Они говорят об этом, смерти не боятся и умирают очень кротко. Чем меньше ребёнок, тем больше он знает.
Дети от двух лет и старше при тяжёлой болезни становятся более духовными и серьёзными, как бы сразу повзрослевшими,
Врачи, сестры, санитарки и другие люди, видевшие, как умирают дети, свидетельствуют, что незадолго до смерти у детей, как и у взрослых, черты лица принимают выражение покоя и внимания к чему-то неотмирному.
Кюблер-Росс считает это состояние покоя и отчуждённости роковым признаком, предвещающим близость смерти. Дети в это время могут уже видеть покойников, особенно тех, кого они любили.
Кюблер-Росс – не только врач, но и друг своих маленьких пациентов. Сидя у постели тяжелобольного ребёнка, она разговаривала с ним. На свои вопросы нередко получала такого рода ответы; «Нет, мне теперь хорошо, папа и Петя ждут меня», Отец и брат больной девочки Петя умерли раньше.
Об этом же пишет и архиепископ Лука. Мальчик видел и слышал своего покойного старшего брата, звавшего его к себе. Девочка видела и слышала покойную тётю Луизу, которая неоднократно являлась ей и звала в загробный мир.
Есть множество подобных сообщений. Дети часто видели, что их ждут родные, но всегда только те, кто уже умер. В последние часы жизни они никогда не видели, чтобы их встречали живые родственники. Но они могли встретить «там» умерших, например, во время автомобильной катастрофы, о смерти которых ещё не знали. Кроме родных, они видят умерших детей, с которыми они играли, ангелов-хранителей, «помощников». Детям это помогает ознакомиться с местом, куда они идут. «Мама, всё в порядке, папа меня ждёт».
У тяжелобольных детей, в возрасте от двух до семи лет, бывают эпизоды выхода души из тела в полузабытье и во сне. В одном из медицинских журналов описан следующий случай. Девочка после нескольких эпизодов выхода из тела рассказывала, как хорошо всё, что она видела. Её матери это не понравилось, «потому что мамы не любят, когда другое место нравится детям больше, чем дом». Наконец девочка рассказала отцу, как она встретила брата и какой замечательной была встреча. Закончив рассказ, она добавила: «Только ведь у меня никогда не было брата». Её отец заплакал и сказал, что на самом деле у неё был брат, но он умер за три месяца до её рождения, и ей никогда о нём не говорили.
Больные дети обычно очень боятся одиночества. Они просят мать или медсестру не уходить. И вдруг ребёнок говорит матери с заботливостью взрослого человека: «Мама, пойди домой, отдохни, я теперь не один». Может быть, ребёнок видит умершего отца или брата и знает, что они ждут его и помогут ему. Известно, что и больные, и здоровые дети, а иногда и взрослые люди летают во сне, чувствуя себя в это время легко, уверенно и очень реально. Ребёнок уже знает, что он может в любое время сам прийти к маме и побыть с ней, где бы она ни была. Он перестаёт бояться одиночества.
Если кто-то из родителей больного ребёнка уже умер, скажите ему, что он ждёт и встретит его.
Может случиться так, что родители старались ни на минуту не оставлять больного ребёнка наедине, но он умер, когда они отлучились. Родители будут чувствовать себя виноватыми – они покинули ребёнка в самое трудное для него время. Можно облегчить их горе, объяснив, что он ни на секунду не оставался одиноким, что он всё время был окружён любовью и заботой.
Смерть близкого человека всегда приносит горе, но особенно трудно бывает родителям, потерявшим ребёнка, «Почему он, а не я?». «Он был такой маленький, он только начинал жить». Это может привести к кризису веры: родители могут счесть Бога несправедливым и жестоким.
Смерть ребёнка была бы не только несправедливой, но и бессмысленной, если бы она оказалась концом его существования. Но бессмыслицы в природе нет, а воля Бога нам не всегда известна.
Ребёнок умирает, не успев нагрешить, и в загробном мире его душа должна быть счастлива. Люди простой, естественной жизни чувствуют это. Неверующего интеллигента может удивить спокойное отношение крестьян к смерти ребёнка.
«Что же ты не плачешь? Не жаль ребёнка?»
«А о чём плакать? Он был чистый, ведь не успел нагрешить, а мы в нём имеем своего родного молитвенника».
Эта беседа взята из книги А.Н. «Смерти нет» (издательство «Христианская жизнь», 1957 год).
Автор описывает ещё один случай. В 1919 году, во время гражданской войны, он встретился с вдовой, недавно потерявшей своего единственного 12-летнего сына. Его поразило спокойное отношение матери к потере, и она рассказала ему о том, как это произошло.
Сын тяжело заболел, и был момент, когда мать поняла, что ребёнок умирает. В отчаянии она вспомнила про великого старца, иеромонаха В., жившего в монастыре, на краю города. Она нашла старца в церкви, бросилась к нему и стала умолять спасти ребёнка. Старец ответил: «Я могу его вымолить. Но возьмёшь ли ты на себя все те грехи, которые совершит твой сын потом? А вдруг он станет разбойником или душегубцем?»'
Эти слова поразили её и открыли то, о чём раньше она никогда не думала. Мать мальчика и старец несколько минут молча, как бы испытывая, смотрели друг на друга. Потом старец ушёл в алтарь, а она вернулась домой, где застала мальчика уже мёртвым. Женщина закончила свой рассказ словами: «Эта смерть дорогого мне существа раскрыла для меня двери вечности. Вот почему я так спокойна. Я поняла милосердие Бога».
Как и чем можно облегчить неутешное горе родителей? Как это ни трудно, горе нужно принять и изжить. Другого пути нет. В одном из сборников статей Кюблер-Росс приводится рассказ мудрого старика.
Его внук, двухлетний мальчик, утонул в бассейне соседа. Тело отвезли в морг ближайшей больницы. Через сутки после смерти ребёнка старик посетил его родителей. Сын и невестка сидели за столом, курили и молча смотрели на стоявшие перед ними стаканы холодного кофе. Они буквально онемели от горя и сидели неподвижные, подавленные, безмолвные. Старик понял, что происходит, и обратился к ним: «Ребёнок в морге. Отнесите туда одежду и оденьте его. Сами оденьте, не поручайте другим». Родители послушались – и
