были проломы, и оттуда подымался пар. С высоты моста хорошо виднелись силуэты домов, высокие трубы фабрик, заводов и электростанции. Нигде ни одного огонька, словно огромный город погрузился в тяжелый сон.
Чтобы не замерзнуть совсем, они подпрыгивали на месте и время от времени били себя руками по бокам.
– Что-то не видать грузовиков, – сказал Николай Николаевич и снова начал подпрыгивать.
– Всегда так. Целый день двигаются без перерыва, а когда нужно, нет ни одного. – Новожилов посмотрел на посиневшее лицо инженера. – Что? Сильно замерз?
– Есть немножко, – ответил тот.
– Я, конечно, мог взять с собой Корзинкина, но он, бедняга, здорово простудился, не хотел подвергать его риску… А Сергеев? Видал, каким белоручкой оказался? И мотив придумал благородный, видите ли, брать бензин у военных – преступление, как будто мы не на войну работаем.
Странный вид двух людей, одного в богатом пальто, второго в шинели полувоенного образца из генеральского сукна, в белых фетровых бурках и в меховой шапке с опущенными ушами, привлек внимание военного караула. Офицер с красной повязкой на рукаве в сопровождении двух солдат не спеша подошел к ним и, козырнув, спросил:
– Кто вы и почему так долго здесь стоите?
Новожилов коротко рассказал о беде, постигшей фабрику, и добавил:
– Стережем автоколонну, направляющуюся на ремонтный завод, надеемся, что водители войдут в наше положение и перебросят уголек с товарной станции к нам на фабрику. – Он расстегнул пальто п, – вытащив из бокового кармана пиджака удостоверение личности и ночной пропуск, протянул офицеру.
– Все в порядке, – сказал тот, – только вы забываете, что скоро комендантский час, и если вы запоздаете, то грузовики к вам на фабрику не пустят.
– Будем надеяться на вас… Нельзя же допустить, чтобы такая махина остановилась.
Офицер улыбнулся, но ничего не ответил. Он так же медленно отошел от Новожилова, как и подходил. Солдаты последовали за ним.
Они опять остались вдвоем на мосту, и каждый думал о своем. Находкин о том, что вот им холодно в добротной одежде, а как же сейчас солдатам в промерзлых окопах, под огнем врага? А Новожилов о том, что офицер, с которым он говорил, симпатичный малый, и если грузовики даже запоздают, он все равно пропустит их на фабрику. Главное, чтобы появилась автоколонна, а там все наладится. Новожилов почему- то уверен, что сумеет уговорить водителей.
Вот, наконец, и они – целая колонна трехтонок, медленно ползущая по мосту с потушенными фарами.
При виде автомашин у Новожилова забилось сердце, и он, позабыв о всякой осторожности, выбежал на середину моста и высоко поднял правую руку. Водитель первой машины убавил газ и, поравнявшись с ним, затормозил. Машина остановилась в метре от. Новожилова, тут же из кабины выскочил старшина и закричал:
– В чем дело? Взбесился, что ли, под машину лезешь?!
– У нас к вам просьба огромная. – Новожилов говорил тихим заискивающим голосом.
– Какая еще просьба? – старшина проявлял явные признаки нетерпения.
– Я директор фабрики, тут, по-соседству, а этот товарищ – главный инженер. – Новожилов кивнул в сторону Николая Николаевича. – Мы с ним стоим здесь больше часа и дожидаемся вас. Дело в том, что еще немного, и директора, еще издали показал ему большой палец – полный, мол, порядок.
– Как думаешь, Шарапов, запускать нам цехи? – спросил директор, подходя к кочегару.
– Конечно, запускать, зачем зря уголь жечь, обязательно работать надо.
– Тогда вот что, ты отложи в сторонку тонн пять – семь – НЗ, понял?
– Что, разве больше угля не будет? – Кочегар смотрел растерянно.
– Думаю, будет, но кто его знает, в наше время все может случиться.
Поднявшись в фабрикоуправление, Новожилов столкнулся со старым кладовщиком.
– Ты что здесь делаешь, дядя Ваня? – спросил он.
– Вот накладные принес на подпись. – Кладовщик протянул бумаги.
– Не мог утра дождаться?
– Никак нет, – по-военному ответил дядя Ваня. – Вдруг внезапная ревизия? Подумают, что водку Иван Васильевич выпил или на хлеб променял.
– Ну уж на тебя никто не подумает.
– Это как сказать. В нашем деле аккуратность прежде всего. Кстати, Василий Алексеевич, вы расписки взяли у солдат?
– Да ты с ума сошел, какие еще расписки?
– Тогда составьте акт, если не хотите, чтобы голова заболела.
– Эх, дядя Ваня, от чего только у меня не болит голова, пусть поболит еще раз… – Новожилов подписал накладные, вернул их кладовщику и зашел в кабинет главного инженера.
– Дайте команду запускать цехи, угля хватит на две смены, – сказал он еще от дверей.
– Мастера запустили уже, не дожидаясь команды.
– Как же так?
– Очень просто, увидели у котельной большую кучу угля и обрадовались, а когда в цехах стало тепло, запустили моторы. На их месте вы сделали бы то же самое.
– Все же непорядок это, хотя они и правы. – Новожилов присел к столу Находкина, закурил папиросу и почти сразу же встал. – Повезло нам сегодня, Николай Николаевич, здорово повезло… И люди какие, все помогли… Ну ладно, пошел смотреть, как начали работать цехи после останова.
В главном корпусе, еще на лестнице, Новожилова привычно оглушил грохот ткацких станков, и сегодня это было особенно прекрасно. Он вошел в первый зал и встал у стены. Станки работали равномерно – сто двадцать ударов в минуту, работницы прохаживались между рядами, мгновенно связывали оборвавшуюся нить, и опять все шло по заведенному порядку. «Вот это жизнь», – подумал Новожилов и пошел в красильно-отделочный цех, откуда несся едкий запах уксусной кислоты, химикатов и красителей. От резкого колебания температуры обильно конденсировался пар и с потолка падали крупные капли воды, как во время дождя. В глубине огромного зала стояли в ряд промывные машины, в них, в мыльной пене, кружилось суровье, чуть подальше – красильные барки, окутанные густым паром, рядом центрифуги для отжима выкрашенного товара и сушильно-ширительные машины. Новожилов подошел к старшему красильному мастеру Федюкину.
– Много брака получилось во время останова? – спросил Новожилов.
– Совсем немного, к счастью, мы в это время красили в черный цвет, для Военно-Морского Флота. В каждом куске получилось метров восемь – десять темнее, вот и все. Если будет очень выделяться, браковщики вырежут их и замаркируют вторым сортом.
К ним подошла немолодая работница, устало спросила:
– А когда дадут нам резиновые сапоги, товарищ директор?
– Прямо скажу, Евдокия Митрофановна, не скоро. Не дают нам резиновые сапоги, видать, они больше нужны в другом месте, – ответил Новожилов.
– И то правда, они больше нужны в другом месте. – Женщина вздохнула. – А вы дали бы нам хоть деревяшки, сыро очень, на ногах кожа слазит.
– А что, это выход, ботинки на высоких деревянных подошвах. Умница, Митрофановна, толково придумала. Вот только тяжело небось будет?
– Тяжеловато, конечно, но лучше, чем так. Ничего, привыкнем. – Работница отошла.
На Новожилова навалилась вдруг страшная усталость, все тело ныло. Не заходя в кабинет, он вышел на улицу, решил уйти домой, благо жил неподалеку. Навстречу ему шел патруль во главе с офицером. Новожилов привычно полез в карман за ночным пропуском.
– Не требуется, – офицер козырнул, – что, не узнали?
– Как же, как же, вы ведь помогли нам уговорить старшину.
– Точно. Ну, как, не заморозились?
– На сей раз пронесла нечистая сила, даже работать начали. Поглядите, дымит. – Новожилов показал
