до устья реки Штервелке. И в этот момент, видимо, не выдержали нервы у Шернера: он разрешил отступить частям, упорно оборонявшимся в выступе к югу от железной дороги Мажейкяй — Ауце. К 6 ноября эта дорога была занята нашими войсками. Но тут наступление пришлось снова прекратить. Беспрерывные осенние дожди настолько усилили распутицу, что продвижение вперед стало попросту невозможным.
27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции мы отпраздновали в относительно спокойной обстановке. Во всех частях били проведены торжественные собрания. В этот день все командиры и политработники находились среди солдат на переднем крае, информируя их о результатах наступления, о событиях, происходивших на других участках советско-германского фронта.
Хорошо помнится, что к бойцам нашего фронта на праздник Великого Октября приехали делегации Белоруссии, Литвы, Латвии, Армении и Дагестана. Они привезли нам свой дары, а главное — теплые чувства, сердечные праздничные поздравления советского народа и наказ Родины — приблизить час победы над фашистской Германией. Пребывание делегаций братских народов непосредственно в войсках оставило неизгладимое впечатление у воинов. Небезынтересно вспомнить, что на протяжении почти целого месяца с большим успехом выступал в частях фронта с концертами талантливый ансамбль народных песен и танцев Армении во главе со своем замечательным художественным руководителем Дату Тиграновичем Алтуняном.
…После прекращения наступления полковник А. А. Хлебов завалил меня многочисленными выписками из показаний пленных, различными документами фашистского командования. Их изучение укрепило мое убеждение, что верхушка блокированной немецко-фашистской группировки не рассчитывает на эвакуацию морем. По всей видимости, Гитлер не оставлял Шернеру такой надежды. Судя по всему, солдаты и офицеры невольно сравнивали свое положение с судьбой окруженных под Сталинградом. Пытаясь бороться с такими настроениями, Шернер, обращаясь к войскам, писал: «Tем, кто по своей глупости или злонамеренности сравнивает положение наших войск с судьбой армии Паулюса под Сталинградом и болтает о котле, следует заткнуть глотку». Вторя Шернеру, командир 10-то армейского корпуса, войска которого оборонялись в полосе наступления нашего фронта, в одном из своих приказов предупредил: «…Тот, кто побежит, будет расстрелян, как заяц. И только тот, кто останется на месте, может рассчитывать на помощь артиллерией и контратаками… Это необходимо внушить каждому солдату». Словом, фашистские генералы поставили своего солдата перед дилеммой: если не хочешь погибнуть от немецкой пули, погибни от советской.
По распоряжениям, которые продолжали поступать из Ставки, мы видели, что в Москве не отказываются от мысли о возможности попыток со стороны гитлеровского командования вывезти группу армии «Север» морем, чтобы использовать ее в решающей схватке на территории Германии. Только этим можно было объяснить настойчивые требования Ставки о продолжении наступления. Выполняя их, мы короткими, но сильными ударами не только держали врага в постоянном напряжении, но постепенно изматывали гитлеровцев и не позволяли вражескому командованию снимать с фронта сколько-нибудь значительные силы. Эта задача довольно успешно выполнялась в тесном взаимодействии с войсками 2-го Прибалтийского фронта.
Между тем Ставка в предвидении крупного наступления Красной Армии на главном, западном направлении решила вывести в свой резерв из состава нашего фронта 61-ю, 2-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии. От А. И. Еременко ушла 3-я ударная.
В эти же дни с глубоким сожалением проводили мы и члена Военного совета фронта генерал- лейтенанта Д. С. Леонова, который был отозван Ставкой для получения нового назначения.
Его сменил генерал-лейтенант Михаил Васильевич Рудаков. Хотя он был еще молод, но уже обладал большим опытом политической работы во фронтовом звене: был членом Военного совета 3-го Прибалтийского фронта. Новый член Военного совета был очень энергичен, добродушен, спокоен, внимателен к людям. Он как-то незаметно, но прочно вошел в нашу дружную фронтовую семью.
Поскольку все наши заботы по-прежнему были направлены на то, чтобы на допустить вывода из Курляндии ни одной фашистской дивизии, мы регулярно организовывали воздушные налеты по портам Вентспилс и Лиепая. В них участвовали сотни самолетов воздушных армий обоих Прибалтийских фронтов, Балтийского флота и даже авиации дальнего действия.
14 декабря, например, была предпринята очередная такая операция. В ней только со стороны Балтийского флота приняли участие 200 самолетов. Если фронтовая авиация наносила удары по аэродромам противника, чтобы самолеты люфтваффе не мешали морским летчикам, то флотские авиаторы все свои силы нацелили на порты, главным образом на Лиепаю, где на рассвете воздушная разведка обнаружила большую группу транспортов и много боевых кораблей. Генерал-полковник М. И. Самохин значительную часть своих штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков направил на уничтожение фашистских кораблей. Это была нелегкая задача: район Лиепаи прикрывался крупными силами зенитной артиллерии и истребительной авиации. И все же советские самолеты прорвались к порту. Первую группу штурмовиков вел прославленный летчик Герой Советского Союза подполковник Нельсон Степанян, вторую — капитан Пысинин, третью младший лейтенант Борисов. Именно им предстояло расчистить путь, подавить корабельные зенитные средства. Но eщe на подступах к цели они были встречены 30 фашистскими «мессерами». С помощью истребителей прикрытия штурмовики преодолели этот заслон и прорвались сквозь заградительный огонь корабельных зенитных средств. Бомбовыми ударами и меткими залпами штурмовики резко снизили интенсивность зенитного огня фашистских кораблей. Это облегчило подошедшим вскоре пикирующим бомбардировщикам выполнение задачи.
В результате массированного удара штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков один за другим шли на дно крупные немецкие транспорты. Вскоре уже шесть судов водоизмещением в 24000 тонн скрылись под водой. А в воздухе тем временем был сбит 21 фашистский самолет. К сожалению, понесли потери и атакующие. Погиб в этот день и Нельсон Степанян. В ходе одной из атак его самолет был подбит, но бесстрашный летчик не отвернул назад свою машину и последними усилиями бросил ее на фашистский корабль. Я лично знал этого мужественного человека, и поэтому мне было особенно больно услышать о его гибели. Ныне бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Нельсопа Георгиевича Степаняна высится на его родине, в городе Шуша.
Много героев было среди морских летчиков, но более всого меня поразил рассказ Михаила Ивановича Самохина о летчице Лидии Шулайкиной. На счету бывшей учительницы русского языка и литературы к тому времени насчитывалось пять потопленных фашистских кораблей.
На следующий день лиепайский порт бомбила наша 3-я воздушная. Пока бомбардировщики сбрасывали свой смертоносный груз на вражеские корабли, часть истребителей и штурмовиков подвергла налетам ближайшие фашистские аэродромы в районах Скрунды и Лиепаи. В нанесении этих ударов участвовало 186 бомбардировщиков и 343 истребителя. Они обрушили на врага 200 тонн авиабомб. В результате точных ударов загорелось 8 фашистских кораблей, были нанесены разрушения в доке, возникло 10 очагов пожара в порту. В воздушных боях было сбито в этот день 40 немецких самолетов.
…Новый, 1945 год мы встречали с большим оптимизмом: все предвещало близкий конец войны. Впереди уже ясно виделась наша великая Победа. Мне было известно из беседы с А. М. Василевским, что войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приближались к восточным границам самой Германии. Впереди перед ними вырисовывалось берлинское направление, оставалось дойти до Одера, а там и до логова фашистского зверя, как говорится, рукой подать. Одновременно войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов при поддержке Краснознаменного Балтийского флота стремились отсечь группу армий «Центр», оборонявшую Восточную Пруссию, от остальных сил вермахта, прижать ее к морю и уничтожить по частям.
Для достижения намеченной в этой операции цели войска генерала И. Д. Черняховского должны были разгромить тильзитско-инстербургскую группировку и в дальнейшем развить наступление в направлении на Кенигсберг.
Маршал А. М. Василевский попросил меня иметь в виду, что с переходом в наступление Белорусских фронтов войска 1-го Прибалтийского должны быть готовы частью своих сил, в том числе и авиацией, оказать необходимую помощь генералу И. Д. Черняховскому.
…В конце первой декады января в большом поселке, где были расположены части береговой обороны флота и одна морская истребительная авиационная дивизия, по взаимной договоренности я встретился с командующим Краснознаменным Балтийским флотом адмиралом В. Ф. Трибуцем. На меня адмирал произвел самое хорошее впечатление. Он прекрасно знал обстановку на всем Прибалтийском театре военных
