К концу дня войска 11-й гвардейской полностью овладели фортом № 10, захватили 20 вражеских опорных пунктов и очистили около 45 кварталов в южной части города. Вся группировка, оборонявшая южную окраину Кенигсберга, оказалась под угрозой рассечения на две изолированные части.
Некоторых успехов достигла в этот день и 39-я армия, наступавшая северо-западнее Кенигсберга с целью обеспечения войск А. П. Белобородова от ударов противника с Земландского полуострова. К исходу дня ее соединения вклинились в оборону противника на 4 километра. Особенно отличилась 91-я гвардейская стрелковая дивизия полковника В. И. Кожанова, которая перерезала шоссе и железнодорожную линию, связывающие Кенигсберг о Земландским полуостровом и военно-морской базой Пиллау (Балтийск).
К сожалению, бомбардировочной авиации удалось в первый день штурма Кенигсберга совершить всего 85 самолето-вылетов вместо запланированных 1218. Всего же за день все рода авиации совершили чуть более тысячи самолето-вылетов вместо предусмотренных планом более 4 тысяч.
Так закончился первый день штурма Кенигсберга. Своими впечатлениями об успешном штурме укреплений противника в полосе 43-й армии я поделился вечером этого дня с маршалом Василевским, который очень внимательно выслушал меня и попросил от его имени поблагодарить Афанасия Павлантьевича Белобородова за отличные действия его армии.
В заключение своего доклада я с восхищением отозвался об исключительно высоком наступательном порыве войск 43-й армии и о массовом героизме бойцов. Иллюстрируя свой рассказ, я передал только что полученное сообщение о подвиге разведчика 107-й гаубичной артиллерийской бригады Тукманова. Пуля глубоко рассекла ему лицо. После перевязки солдата направили в тыл, но он, возвратившись на батарею, сказал командиру:
— Во мне еще достаточно сил, чтобы продолжать выполнять боевой приказ, и никуда я с поля боя не уйду.
Другой разведчик, Матусевич, был ранен, когда корректировал огонь своего дивизиона, но не сообщил об этом командиру. Следуя его точным командам, артиллеристы разрушили укрепления фашистов и расчистили путь штурмовому отряду. Когда пехотинцы продвинулись вперед, то нашли Матусевича умирающим от потери крови.
Положительно в целом оценив достигнутые войсками фронта успехи, А. М. Василевский приказал командармам не прекращать боевых действий, продолжать штурм и ночью. И надо сказать, что войска выполняли этот приказ с исключительной настойчивостью.
В 43-й армии части 87-й гвардейской дивизии сумели за ночь форсировать канал Ланд-Грабен и захватить плацдарм на противоположном берегу. В бою за его удержание особо отличился брат легендарной Зои Космодемьянской восемнадцатилетний командир самоходно-артиллерийской установки Александр Космодемьянский.
В середине ночи пал наконец форт № 5а. Бойцы 87-й гвардейской стрелковой захватили в плен весь его гарнизон. В эту ночь прогремела слава и о подвиге взвода 51-го отдельного саперного батальона из 13- го гвардейского стрелкового корпуса. Солдаты этого подразделения под командованием лейтенанта А. М. Родителева проникли в тыл противника для ведения разведки. Обнаружив огневые позиции зенитной артиллерийской батареи, офицер с восьмеркой вооруженных автоматами и гранатами саперов внезапной атакой захватил 14 зенитных орудий и взял в плен 25 фашистских артиллеристов. А. М. Родителев стал Героем Советского Союза.
У К. Н. Галицкого наиболее дерзко и решительно действовали в ночном бою гвардейцы из дивизий генералов И. Ф. Бурмакова и П. Ф. Толстикова. Вот как, например, сражались воины 2-го стрелкового батальона 99-го полка дивизии генерала Бурмакова. Им предстояло захватить пивоваренный завод, который фашисты сильно укрепили. Все подступы к заводской стене освещались и простреливались. И все же саперам удалось незаметно пробраться к ней и заложить взрывчатку. Когда стена взлетела на воздух, в образовавшийся пролом неудержимо хлынули подразделения пехоты. Пустив в дело ранцевые огнеметы, пулеметы и гранаты, бойцы и командиры к утру уничтожили гарнизон. А в это время части 1-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Толстикова внезапной атакой овладели мастерскими и железнодорожным мостом через полноводную реку Беек.
Ожесточенный бой длился всю ночь; фашисты не получили ни часу передышки. До утра, конечно, не спали и в штабах. Метеорологи дали на 7 апреля благоприятный прогноз, поэтому всюду всесторонне согласовывали предстоящие действия штурмовой и бомбардировочной авиации с последующим наступлением сухопутных войск. Ведь на другой день в воздух должны подняться тысячи самолетов! В такой обстановке они могли ударить и по своим: в городе особенно трудно сверху определить, где наши, а где чужие войска.
С исключительным напряжением работал штаб фронта. Несмотря на то, что генералам и офицерам пришлось принять руководство операцией буквально накануне штурма, они, как принято говорить, быстро вросли в обстановку и с помощью генералов и офицеров штаба бывшей Земландской группы войск успешно справлялись со своими задачами. И снова я с удовлетворением отметил, что этому очень способствовало жесткое, но уверенное и, я бы сказал, педантичное (в самом хорошем смысле этого слова) руководство со стороны А. П. Покровского.
Утром 7 апреля погода действительно резко улучшилась: солнце озарило пылающий город. Едва рассеялся плотный утренний туман, как первые эшелоны самолетов из 11-го истребительного авиакорпуса генерала Г. И. Иванова атаковали фашистские аэродромы и, нанеся несколько штурмовых ударов, прочно блокировали их. Почти одновременно с ними на город устремились штурмовики. Свои первые удары они нанесли по зенитным орудиям.
В 9 часов 30 минут, после короткой, но мощной артиллерийской подготовки, на штурм снова пошли войска генералов Белобородова, Озерова и Галицкого. И сражение разгорелось с новой силой. Однако второй день операции резко отличался от первого. В небе отмечалось полное господство советской авиации. Она устроила фашистам, как образно выразился генерал Папивин, «последний день Помпеи».
А. А. Новиков в 10 часов поднял в воздух 246 бомбардировщиков 1-й, 3-й воздушных армий и 5-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса, которые нанесли один за другим три мощных удара по городу и фашистским войскам на Земландском полуострове, пытавшимся помочь гарнизону Кенигсберга.
Стремясь максимально усилить удары с воздуха, А. А. Новиков решился на дерзкий шаг: поднять в воздух тяжелые бомбардировщики авиации дальнего действия, которые обычно использовались только в ночное время. Он позвонил А. Е. Голованову и спросил его мнение по этому вопросу, но Главный маршал авиации попытался уклониться от такого риска, ссылаясь на то, что летчики тяжелых бомбардировщиков не имеют опыта групповых полетов в дневное время, а это, мол, может снизить эффект их бомбометания. Кроме того, он выразил опасение, что тяжелые и тихоходные самолеты Ил-4 могут стать легкой добычей фашистских истребителей.
— Да не бойтесь же вы! — раздраженно перебил Новиков. — Я дам вашим самолетам такой эскорт в сто двадцать пять истребителей, что ни один «мессер» не отважится атаковать их. Кроме того, две-три сотни штурмовиков под сильным прикрытием истребителей будут постоянно висеть над городом, и они во взаимодействии о артиллерией не позволят даже пикнуть зенитчикам противника…
Голованов, видимо, хотел высказать еще какие-то сомнения, но командующий ВВС решительно сказал:
— Словом, задача вам ясна — готовность армии к подъему в воздух всем составом к тринадцати ноль-ноль. Цели для ударов согласуйте с товарищем Хрюкиным. О готовности доложите…
Командующий военно-воздушными силами некоторое время взволнованно ходил по просторному блиндажу, а когда Голованов доложил о готовности, решительно махнул рукой:
— В тринадцать десять выпускайте армию на Кенигсберг!
Затем, соединившись с командующими 1-й и 3-й воздушными армиями, Новиков приказал им немедленно поднять в воздух все остающиеся еще на аэродромах штурмовики и фронтовые бомбардировщики и нанести массированный удар по аэродромам, где базировались вражеские истребители, а также по огневым позициям зенитной артиллерии.
В ожидании появления дальних бомбардировщиков Голованова А. А. Новиков поднялся на вышку. Минут через двадцать с севера и востока в небе показались медленно приближавшиеся к городу самолеты. Они шли один за другим с примерно равными интервалами.
Когда первые машины сбросили на центральные районы Кенигсберга свой бомбовый груз, вверх
