Арнольда.
- Мне нужно его имя. У вас не сохранились какие-нибудь документы, квитанция или что-нибудь в этом духе?
- А зачем вам нужно имя? В объявлении указан помер, по которому можно писать. - Она подтянула газету к себе, отыскала глазами дату. - Да и объявление было опубликовано две недели назад, так что вы все равно опоздали.
Арнольд, смеясь, покачал головой.
- Вы меня не поняли. Речь идет о полицейском расследовании. - Он достал свое удостоверение и раскрыл его. Она даже и не глянула туда, она глядела только на Арнольда, и лицо ее выражало безмерное удивление.
- Итак, не поищете ли вы в бумажках?
Она кивнула, встала и попятилась к шкафу, не спуская глаз с Арнольда. Там она постояла некоторое время и потом растерянно произнесла:
- Да, но квитанция, которую мы выдаем на руки… она хоть у вас есть? Иначе я не имею права…
- Нет. Я только предполагаю, что объявление сдавалось от имени доктора Николаи.
Она вернулась и снова села.
- Николаи? - пробормотала она. - Николаи? Не припомню.
Рядом с машинкой лежала большая книга заказов. Она раскрыла ее.
- Когда, вы говорите, было опубликовано объявление?
- Двадцать первого числа прошлого месяца.
- Значит, его, самое раннее, сдавали за четыре дня до этого, то есть семнадцатого. - Она раскрыла книгу, потом начала водить по строчкам кончиком карандаша. - Николаи, Николаи, - пробормотала она, переворачивая страницы. - Так-так, вот он, номер заказа 1378.
Она достала из шкафа скоросшиватель, вынула скрепку и после недолгих поисков нашла листок, на котором был отпечатан текст объявления. Пониже номера шифра и цены стояла подпись клиента.
Арнольд с первого взгляда узнал тот же почерк, что и на расписке у Кранепуля: неразборчивая закорючка, без сомнения подделанная подпись Николаи.
- Если разрешите, я возьму этот листок с собой.
Женщина засомневалась.
- Уж и не знаю… Это как-никак документ. Имею ли я право выдавать его на руки… Не поймите меня превратно, но сперва я хотела бы справиться в редакции.
Она сняла трубку, набрала номер редакции и доложилась коллеге по имени Майерлинг. Ответ ее, судя по всему, удовлетворил. Она с довольным видом положила трубку.
- Все улажено. Можете взять. Коллега Майерлинг говорит, что по истечении года они все равно идут в макулатуру.
Арнольд поблагодарил и сунул свою добычу в папку,
- А вы не припоминаете человека, который сдавал это объявление?
Она сняла очки, стиснула зубами кончик дужки, нахмурила лоб и поглядела в потолок.
- Понимаете, - сказала она наконец, - ведь с тех пор прошло уже больше двух недель. - Склонив голову к плечу, она глянула поверх занавески в окно, на сплошные струи дождя. - По-моему, это был мужчина, ничем не примечательный, в нем не было ничего необыкновенного или заметного, не то я запомнила бы. На мужчин у меня хорошая память. - Она вдруг искоса глянула на Арнольда и, уловив едва заметную улыбку на его губах, опустила глаза и залилась краской. - Я просто хотела сказать, что чаще всего сдавать объявления приходят женщины, а мужчины очень редко, вот почему их легче запомнить.
- Может, вы запомнили этого человека, когда он пришел получать письма, поступившие на его имя? Или за; письмами приходил кто-нибудь другой?
- Нет, по-моему, это был тот же самый мужчина, но больше я при всем желании ничего не могу сказать. Может, у меня как раз была спешная работа и не было времени разглядывать посетителей.
- Сколько пришло писем, не помните?
- Думаю, много, как всегда, когда объявляют о продаже «вартбурга». Сколько их было точно, не могу сказать помнится, целая пачка писем.
- За всеми пришли или какие-нибудь остались у вас?
- Минуточку.
Она достала из-под прилавка картотеку и начала просматривать ее.
Нет, больше ничего. Всем известно, что на такое объявление надо откликаться немедленно, иначе будет поздно. - Она убрала картотеку. Арнольд откланялся.
Через двадцать минут он уже был в своем кабинете и, повесив на плечики мокрый плащ, сел за стол. Когда он доставал из папки объявление, вошел Крейцер. Под мышкой у Крейцера была стопка книг, которые он взял в библиотеке для себя и для жены.
- Ну, все в порядке? - спросил он, укладывая книжки на несгораемый шкаф.
- Да, Николаи был сегодня вполне благодушно настроен, он даже приветливо улыбался и в ответ на мои извинения сказал, чтобы я перестал изображать из себя дипломата, так как любой человек может ошибиться. Он лично готов поставить крест на этой истории. Он имел беседу с капитаном Григолейтом и пришел к выводу, что это очень разумный человек.
- А как насчет жалобы, ни звука?
- Нет. Он охотно показал мне свою пишущую машинку, дал снять образец шрифта и даже позвонил в больницу, чтобы мне там не чинили препятствий. В больнице оказалось пять машинок, образцы шрифта я имею с каждой. Все это заняло час с небольшим. В половине одиннадцатого я пришел в отдел экспертизы, передал весь материал доктору Фриче и сказал, как обычно, что дело очень спешное. Он, разумеется, ничего другого не ожидал и пообещал позвонить, как только будут результаты.
Арнольд замолчал и принялся вертеть в пальцах пачку сигарет. Тогда Крейцер выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда два апельсина и кинул один Арнольду.
- Если уж вам вздумалось чем-то поиграть, съешьте лучше апельсин, хоть польза будет.
- Спасибо, - сказал Арнольд и начал ногтем сдирать кожуру. Крейцер же чистил своим перочинным ножиком, которым обычно точил карандаши.
- А как обстоит дело с объявлением? - спросил Крейцер. - Зря прогулялись?
- Не совсем. У нас есть теперь на руках вторая подделанная подпись и почти твердая уверенность, что Кранепуль не единственная жертва мошенников. В ответ на это объявление поступила масса писем.
Арнольд бросил зернышки в пепельницу и рассказал все, о чем узнал в пункте приема объявлений.
- Хорошо, - сказал Крейцер. - Большего я и не ждал. А я за это время выяснил, что в Бранденбурге нет ни номера сто тридцать семь на Мюленторштрассе, ни человека по имени Иоганнес Мехлер. - Он положил в рот дольку апельсина и продолжал: - Но отсюда вытекает ряд новых вопросов. Во-первых, кто из ближайшего мужского окружения доктора Николаи умеет водить машину? Я не допускаю, чтобы мошенник был совершенно посторонним человеком. Так, к примеру, он должен был четко знать, когда у Николаи ночное дежурство, чтобы заранее условиться о встрече с Кранепулем, далее, ему нужен был ключ от машины или его дубликат, и, наконец, он, как и Николаи, был в желтом плаще.
- Верно, - согласился Арнольд, - но почему всеми этими сведениями мог располагать только мужчина? Человек, выдававший себя за Николаи, имеет сообщников, как минимум этого мотоциклиста, а то и больше. Тогда почему же среди них не может быть женщины?
- Вы подразумеваете какую-нибудь конкретную женщину?
- Мне не хотелось бы торопиться с выводами, но не следует упускать из виду эту самую фрейлейн Альвердес, пока мы не выяснили, по какой причине она дала нам ложные показания.
- Разумеется, это надо выяснить.
- Вообще же я полагаю, - продолжал Арнольд, - что и постороннему человеку не так уж трудно раздобыть нужные сведения. Доктор Николаи - человек известный. Расписание дежурств висит в больнице. Номер ключа стоит на замке дверцы, при достаточной ловкости можно раздобыть дубликат. С ключом зажигания дело обстоит потруднее, но, уж если человек попал в машину и у него нет заводского ключа, он может при наличии известного проворства за несколько минут сменить весь замок зажигания. Потому что замки зажигания для «вартбурга» вместе с ключом, разумеется, можно купить в любом магазине запчастей
