— Ну, отчасти это правда. Ты был избран зоной, чтобы восстановить всё на прежние места.
— Вот как? И каким же образом?
— Банально загадав желание.
— Хорошо. Допустим, я избран зоной. Но почему тогда зомби повели себя не так, как все мутанты?
— Не так, как все другие? То есть, они напали на тебя?
— Да, напали.
— Это потому, что у зомби не достаточно интеллекта, чтобы почувствовать зов монолита. Ну, и притом Припять находится слишком близко к центру зоны, и здесь монолиту сложнее управлять своими порождениями.
— Ладно, и это прояснили…
— Ты говорил, последний вопрос. — Перебил меня Лёва.
— Да, последний. Просто ответь, почему генерал Воронин и его бойцы не погибли, а живы, и плавают в капсулах в лаборатории Х-20?
— Этот вопрос не ко мне, к Пророку. Он всегда был скользким типом.
— Что ты имеешь в виду? — Я заинтересовался, и теперь внимательно слушал сталкера.
— Он шел к центру зоны с одной единственной целью — найти монолит и загадать желание. Мы же шли, чтобы узнать, что находится в центре зоны…
— Допустим, Монгол тоже шел к центру ради исполнителя желаний.
— Нет, это не то. Монгол хотел найти сына, а Пророк хотел совсем другого. Поэтому монолит и не открылся им тогда.
— То есть, ты хочешь сказать, что цели Пророка были настолько опасны, что группа не нашла монолит. Камень спрятался?
— Вроде того. А тут как раз моё желание, которое я загадаю следом за тобой.
— Какое желание?
— Положить конец «О-Сознанию». Поэтому он и не хотел подпускать тебя к центру зоны. Ну же, Ворон, не медли, иди. — Он закрыл за мной дверь, и пошел по коридору.
Я миновал несколько длинных пролётов, и оказался перед ещё одной дверью.
Тяжелая конструкция заскрежетала, впуская меня в огромное помещение, заваленное осколками бетонных плит.
Метрах в шести от меня, на вершине холма из строительного мусора, возвышался монолит. Он был точно такой же, каким я видел его на фотографии в лаборатории «О- сознания».
Недалеко от меня лежало несколько тел в точно таких же, как и у меня, костюмах СЕВА. Сталкер в противогазе, или «противонюхе», как говорил Жиган, тянулся рукой в сторону монолита. Видимо, они и были теми, про кого лидер монолитовцев говорил «оставить их желания без удовлетворения».
— Твой путь завершен, человек! — Громовой голос заставил меня прервать размышления. — Иди ко мне!
Я сделал несколько шагов и оказался перед святящимся монолитом. У его подножье лежало не меньше двадцати угловатых камней — осколков.
Только в этот момент я понял, что к центру зоны меня вело не выполнение приказа Пророка дойти до центра зоны, а одно желание, но совсем не то, которое я хотел загадать ещё несколько дней назад.
— Говори!!! — Голос монолита рокотал в моём подсознании. — Отвечай, зачем ты пришел?!
И я ответил, загадав желание…
Солнце было уже высоко, когда поезд резко затормозил. Двери вагонов открылись, и из душных, узких купе показались люди.
— Не задерживаемся, проходим, проходим. — Причитала белокурая проводница, порхая между прибывшими.
Поток людей устремился прочь от перрона, и лишь двое мужчин остались неподвижно стоять посреди пустой площадки.
Один из них извлёк из кармана телефон, и, набрав нужную комбинацию, проговорил:
— Лена, это я… Да не причитай ты… Я с Ромкой, и мы уже в городе… Готовь обед, мы идём домой…
Он повернул к парню изрезанное шрамами лицо и проговорил:
— Ну что, сын, пойдём…
Тот кивнул, и они медленно пошли по тротуару — худощавый парень и седой старик…
…ответил, загадав желание…
Пусть многие скажут, что у меня был шанс уничтожить зону, и я им не воспользовался, но я знаю, что произнесённые мной слова были важны. Я сказал:
— Азат и Роман Хусаиновы живы, и они возвращаются домой…
Не знаю, какие планы на меня были у хозяев зоны, монолитовцев и О-Сознания, и были ли они вообще, но я не стал спасителем мира.
Я просто сделал то, что должен был сделать.
А если кто решил загадать у монолита исчезновение зоны, милости прошу. Надо лишь преодолеть Мёртвый город, и вы у цели…
Но вот вам мой совет, оставьте эти бредовые идеи. Зона не пожалеет того, кто хочет её уничтожить. Она вас просто не выпустит обратно, вы уж мне поверьте…
