– Пора сваливать. Все равно уже ни черта не видно. Если бы мы поехали в Майами, как собирались, могли бы всю ночь играть на освещенном поле. А вместо этого мы здесь. – Он безнадежно махнул рукой в сторону лавовых полей.
– Ага, в этом змеином гнезде, – поддержал его Ник– Думаю, самое время двигать к ближайшему бару.
– Точно. Если Марти не явится к утру, известим администрацию.
И тут раздался крик.
Марти Дефрис двигался по тропинке, петляющей между глыбами аха. Он был уверен, что его мяч где-то здесь, на песке или в жесткой траве. Томми и Ник слишком трусливы, чтобы пойти за ним, но скоро он вернется и утрет им нос. У него всегда был хороший удар – натренировался в молодости, играя в Ньюарке в бейсбол.
Он бы уже выиграл, если бы не этот проклятый мяч. Может, действительно лучше вернуться? В тележке у него еще есть мячи. Он повернулся к полю.
Но где же это чертово поле?
Со всех сторон его обступили утесы лавы. Тропинки, как две капли похожие на ту, по которой он пришел, разбегались в разные стороны.
– Эй! – крикнул Марти, но ни Томми, ни Ник не откликнулись. – Эй, хватит прятаться, кретины!
Марти понял, что подошел гораздо ближе к морю. Шум прибоя здесь был слышен куда лучше. Должно быть, из-за этого шума они его и не слышали. Марти пожалел, что они не поехали, как обычно, в Майами.
– Эй! – крикнул он снова, но даже сам с трудом расслышал собственный голос.
Глыбы лавы вокруг него вздымались футов на двадцать; их черная поверхность блестела в оранжевом свете вулкана. Туристический агент сказал им, что в южной части острова есть действующие вулканы, но он уверял, что они абсолютно безопасны. Он сказал, что многие специально едут на Большой остров, чтобы полюбоваться извержением. Гавайские вулканы не причиняют вреда никому, это просто громадные фейерверки – да, именно так он и сказал.
«Так вот почему на этом чертовом курорте никого нет», – подумал Марти.
Он пожалел, что не может сию же минуту добраться до обманщика-агента.
– Эй! – крикнул он снова.
Слева, со стороны моря, послышался какой-то звук, похожий на стон.
– Ах, черт, – прошипел Марти.
Конечно, кто-то из этих двух клоунов поперся его искать и сломал ногу. Марти понадеялся, что это Ник; он предпочитал играть с Томми, а провести остаток отпуска без дела было бы крайне обидно.
Стон раздался снова – такой тихий, что прибой почти заглушал его.
– Иду! – крикнул Марти и направился к морю, лавируя между лавовых глыб и ощупывая дорогу клюшкой.
Похоже, этот идиот, кто бы он ни был, забрел далеко. Марти мог только надеяться, что не придется тащить его на себе, – и Томми, и Ник были весьма тучными.
«А если это не Томми и не Ник?» – подумал он внезапно.
Ему совсем не улыбалось вытаскивать отсюда какого-то незнакомца. Он не затем приехал на этот чертов остров, чтобы разыгрывать из себя доброго самаритянина. Если это окажется кто-нибудь из туземцев, он посоветует ему не волноваться и прямиком отправится в ближайший бар. Курорт почти пуст, но должен же быть кто-то, кто обязан вытаскивать отсюда пострадавших.
Стон раздался ближе.
Марти уже мог видеть море. Утесы лавы стали ниже, круто обрываясь вниз. Нужно быть осторожнее; не хватало еще завершить отпуск, загремев вниз головой в Тихий океан.
Марти нашел тропинку и спустился к полосе прибоя. Там лежал человек – не Ник и не Томми. И человек этот был мертв. Марти сразу это понял. Кто бы ни стонал, это не мог быть этот несчастный.
Подойдя ближе, Марти увидел, что это мужчина – невысокий, почти обнаженный, с узлами мышц под бледной кожей. Похоже было, что он утонул уже давно; кожа выбелилась водой, и пальцы напоминали жирных белых червей, копошащихся в песке. В длинных волосах его запутались водоросли, один глаз слепо глядел вверх, а на месте другого зияла впадина. Из открытого рта человека выполз маленький краб. Нет, он никак не мог кричать.
Борясь с тошнотой, Марти подошел еще ближе. Теперь он чувствовал запах – сладкую вонь разложения, смешанную с йодистым ароматом водорослей. Труп лежал на берегу, на черном лавовом ложе, должно быть, занесенный сюда волнами.
Он дотронулся до тела клюшкой, и оно легко перекатилось на бок.
– Черт, – прошептал Марти.
На спине у человека был горб, как у Квазимодо; кроме этого, все его тело казалось измятым и изломанным, как будто прибой долго колотил его о скалы.
На горбе была замысловатая татуировка.
Марти нагнулся над телом, стараясь не втягивать в себя воздух.
Татуировка изображала акулью пасть, протянувшуюся по спине от одной подмышки до другой. Пасть была открыта, и ее наполняли белые острые зубы. Изображение было выполнено с поразительным искусством и казалось объемным.
«Кто-то из местных», – решил Марти.
Сейчас он вернется, пропустит пару стаканчиков с Томми и Ником, а потом сообщит администрации, что нашел утопленника. Спешить некуда – парню все равно уже ничем не поможешь.
Марти потрогал черную поверхность татуировки клюшкой. Внезапно ее конец провалился в отверстие.
Чертыхнувшись, Марти дернул клюшку на себя, но опоздал – акульи зубы сомкнулись на металле. Он потерял несколько драгоценных мгновений, пытаясь вырвать клюшку – это был подарок Ширли, его нынешней подруги, – но потом отдернул руки, будто клюшка жгла их, и повернулся, чтобы бежать.
Не успел он сделать и трех шагов, как в скалах перед ним что-то зашевелилось.
– Томми? – прошептал он. – Ник? – И тут увидел, что это не Томми и не Ник.
В просветах лавовых глыб метались неясные тени.
«Я не закричу, – подумал Марти, чувствуя, как по ногам его стекают горячие струйки мочи. – Я не закричу. Этого не может быть. Это просто какая-то дурацкая шутка, как в тот раз, когда Томми притащил на мой день рождения шлюху в полицейском мундире. Я не закричу».
Приоткрыв рот, он сделал осторожный шаг назад.
Акульи зубы сомкнулись на его запястье.
Тут уже Марти не смог сдержать крик.
Томми и Ник остановились и прислушались. Крики были настолько громкими, что заглушали вой ветра и неумолкающий грохот прибоя.
Томми повернулся к Нику:
– Должно быть, сломал свою чертову ногу.
– Или это змея, – задумчиво предположил Ник. Его лицо в отблеске вулканического света было мертвенно-бледным.
Томми извлек из кармана злополучную сигару и опять сунул ее в рот.
– На Гавайях нет змей, балда. Я просто шутил.
Ник метнул на него свирепый взгляд.
Вздохнув, Томми направился к лавовому лабиринту.
– Эй! – окликнул его Ник. – Ты что, собираешься лезть в это овечье дерьмо?
– А ты что, предлагаешь бросить его?
Ник на секунду задумался:
– Может быть, сходить за помощью?
Томми скорчил гримасу:
– Ага, а он за это время куда-нибудь провалится. А мы вернемся домой и скажем Конни и Ширли, что бросили Марти умирать. То-то они нас похвалят.
