— Я? Что вы. Я и стрелять-то как следует не умею. Вы спасли мне жизнь.
— Это наш долг, господин Рознецкий.
Капитан повернулся и крикнул:
— Старшина, заберите этого парня! Это телохранитель господина Рознецкого.
— Когда все уляжется, — обратился уже к эмиссару капитан, — его тело передадут вам. А теперь, прошу вас, следуйте за мной. Вас ждут.
Они подошли к гравитолету с правительственными эмблемами. Рядом стоял высокий полный человек в черном плаще и широкополой шляпе.
— Господин Рознецкий, — обратился он, — я из безопасности. Садитесь, вас ждут в имперском дворце.
Дверца гравитолета открылась, приглашая внутрь.
— Вам окажут медицинскую помощь. Потом вы встретитесь с советником Цараповым.
Гравитолет набрал высоту. Вскоре к нему присоединился эскорт из двух истребителей.
Только в дворцовом лазарете Подгорный почувствовал себя лучше. Врачи извлекли все инородные тела, заштопали раны, ввели успокоительные и антисептики.
Полная безмятежность окутала сознание, непривычным успокоением разлившись по телу.
Он оглядел палату — кругом строгие белые тона, дорогостоящее медицинское оборудование и еще одна свободная койка.
«Неужели меня здесь буду держать? — пришла беспокойная мысль. — Хирург сказал, что я не тяжелораненый.».
Эмиссар откинулся на подушки и позволил отяжелевшим векам сомкнуться. Не желая того накатил сон. Он проспал три следующих часа, а когда проснулся, почувствовал себя отдохнувшим и бодрым.
В дверь тихонько постучали.
— Войдите, — пригласил он.
Первым вошел советник Царапов в белом халате, следом человек, которого он поначалу не узнал. Через секунду он сообразил, кто это и сделал попытку встать.
Император Анатолий жестом показал оставаться на месте.
— Ваше величество, — приветствовал эмиссар.
— Как вы себя чувствуете? — спросил император и, не дожидаясь ответа, посмотрел на советника. Тот, невесело улыбнувшись, обратился к больному:
— Николай Эдуардович, мы приносим извинения за пережитые вами неудобства накануне. Примите наши соболезнования по поводу гибели вашего компаньона.
— Не стоит, я вам обязан жизнью, — ответил Подгорный и, словно вновь все пережив, произнес: — Но у меня к вам много вопросов.
— Что ж, это обоснованно, Николай Эдуардович, — ответил Царапов, — признаться, у нас их тоже предостаточно. И некоторые остаются по сей день. Я отвечу на все ваши вопросы.
— Хорошо. Первое, верите ли вы, что я эмиссар Кагера?
Император и советник переглянулись, не ожидая этого вопроса первым, учитывая то, что только что пережил лежащий перед ними человек.
— Оснований сомневаться в этом больше нет, — ответил Царапов.
— Объясните.
— Все просто. Когда вы попросили моей аудиенции, а потом по ходу разговора с вами у меня возникло подозрение, что вы агент Савонаролы. Обоснованное подозрение, согласитесь.
Подгорный кивнул.
— Существовала версия, что Савонарола начал какую-то игру, цели которой туманны.
— Сейчас вы так не считаете?
— Нет. В ходе проверки эта версия рассыпалась в прах. Вы наверное не забыли дело Ротанова? Так вот, у нас имеются альтернативные источники, на которые можно положиться. Существовала и другая версия, что вы агент третьей стороны. За вами было установлено наблюдение. Но в ходе последующих событий была опровергнута и эта версия.
Подгорный закусил губу, выказав волнение. При других обстоятельствах он смог бы контролировать себя лучше, но сейчас…
— Другая сторона? Признаться, я не понимаю.
— Третья сторона — это неизвестные, чужаки, мы называем их Х-фактором. И знаем мы о них практически очень мало. Неясными остаются также и их цели.
— И что же вы о них знаете?
— Знаем, что они, возможно, не люди, что они занимаются шпионажем и имеют разветвленную сеть в обитаемой галактике.
Эмиссар посмотрел то на одного мужчину, то на другого и произнес:
— Ваше величество, господин советник, я не специалист в разведке, я всего лишь посланник, но думаю, такая информация вызвала бы удар у профессионала. — Подгорный замолчал, как бы что-то взвешивая в уме. — У вас имеются доказательства?
— Имеются, — ответил Царапов. — Но вопросов все же больше, чем ответов. Теперь мы вам хотим кое-что продемонстрировать.
Советник достал из внутреннего кармана костюма миниатюрный голопроектор, наподобие того, что видел Подгорный в отеле, и активизировал его, поставив на стол.
— Это запись сканирования мозга пленника, захваченного во время боя.
Появилось объемное изображение высокого качества. Незнакомые помещения, неизвестные люди, все мужчины. У всех угрюмые лица, многие с оружием. Потом возникло отражение в зеркале. Пленником оказалась молодая и красивая женщина. Вся запись озвучивалась слышимыми ей звуками, ее собственными мыслями и словами.
— Обратите внимание на странность ее мышления, — комментировал Царапов, — никакого кокетства перед зеркалом, никаких эмоций. Все мысли, обращенные в слова, лишь о предстоящем деле. Поверьте мне, если просканировать мозг любой другой женщины, вы обнаружите совершенно иной, гораздо более богатый эмоциональный мир. Теперь перемотаем запись на несколько часов вперед.
Появилось изображение Терраполиса с высоты птичьего полета. Девушка сидела в гравитолете с мужчинами, вооруженными автоматами и иным оружием. В боковой монитор был виден еще один гравитолет. Через некоторое время они садятся, девушка выскакивает на бетон, где уже стоит вторая воздушная машина. Где-то слышится стрельба, все бегут туда. На ее пути попадается разломанный гравитолет с обезображенными трупами, которых лижут язычки пламени. Невдалеке горит другой.
Подгорный с тревогой узнал в горящей машине свою собственную.
В небе появляется еще одна, тоже черного цвета, высаживает боевиков на крышу дома и начинает стрелять куда-то, но куда девушка не видит.
Слышны крики, приказы. Несколько человек, один из которых с тяжелым пулеметом, запрыгивают в дверь воздушной машины, девушка прыгает за ними. Поднявшись на несколько этажей, гравитолет высаживает окно и в квартиру устремляются боевики.
В следующие минуты Подгорный увидел, как погиб его помощник, потом смерть полицейского- спецназовца, тоже попавшегося на трюк с ребенком. После чего девушка была арестована.
— Дальше смотреть не имеет смысла, — сказал Царапов. —Это только небольшая часть того, что мы с нее скачали. К сожалению, что-то более важного, представляющего ценность, нет. Был захвачен еще один пленник.
— А запись второго боевика? — спросил эмиссар.
— К сожалению, он скончался по дороге в лабораторию.
— Но ведь можно же сделать запись и с мертвого мозга, даже спустя несколько часов после смерти.
Царапов выключил голопроектор.
— Сейчас объясню. Дело в том, что наши пленники не совсем обычные люди, или, скажем, совсем не обычные. В их мозге имеется центр, который разрушает всю центральную нервную систему при
