– Хватит. Как бы не заболеть.
После «обеда» захотелось пить. Вода в озере была мутная. Пришлось поискать лужу, где она успела отстояться. И это все, что ели за последние сутки.
Ныло уже часа три-четыре пополудни.
– Идем прямо на запад, может быть, там выберемся, – сказал Мирон.
И они пошли на запад. Некоторое время места здесь были довольно высокие. Песчаная почва, красивый сухой бор. Но скоро опять уткнулись в болото. Пришлось поворачивать направо.
Виктор рассердился:
– Так мы обойдем вокруг и снова придем на старое место. Сбрасывай штаны! Чего бы это ни стоило, мы должны вырваться отсюда. С этой стороны озера нет, тут только болото. Давай попытаемся!
Они отважно ринулись вперед. Надо отдать справедливость нашим путешественникам: оба показали себя настоящими героями. Пробирались сквозь кусты, прыгали с кочки на кочку, вязли в трясине и тут же помогали друг другу выбраться до тех пор, пока… снова не увидели озеро.
– Значит… мы на острове? – пробормотал Виктор.
– Пока неизвестно, – сказал Мирон. – Во-первых, мы не знаем еще четвертой стороны, во-вторых, видишь, из воды торчат кусты и даже деревья. Следовательно, это только паводок. Пойдем-ка быстрее назад, чтобы успеть до вечера осмотреть последнюю сторону.
Положение было незавидное, а тут еще обиднее стало: столько усилий затратили – и все зря. Друзья прошли уже немалый путь, и вот – надо возвращаться.
Выбравшись на сухое место, они тут же, не задерживаясь, направились на север. На этот раз не потеряли много времени: сразу убедились, что выбраться нельзя. Далеко впереди блестело озеро, а между ним и берегом, как и на той стороне острова, километра на два – на три раскинулось болото.
Когда наступил вечер, приятели стояли возле того самого дерева, под которым нашли пристанище.
– Ну, что ты скажешь на все это? – обратился Виктор к Мирону.
– Скажу, что у нас положение в тысячу раз лучшее, чем у тех, кто попал на пустынный и безлюдный остров среди океана. А мы не раз завидовали им, читая об этом в книгах.
– Спасибо тебе на добром слове.
– А разве не правда? Нам придется просидеть здесь неделю или две, пока спадет вода. А у тех и такой надежды не было.
– Ничего себе – неделю или две. Как же мы проживем это время не евши?
– Н-ну, это будет зависеть от нас самих.
– Может, кто-нибудь случайно заедет сюда?
– Лучше на это не надеяться. С каждым днем озеро будет отодвигаться все дальше от нас, а на его месте останется болото, через которое никто не полезет.
– Чего доброго за это время ноги протянем от голода. Я и сейчас едва стою на ногах.
– Ну, если придется умирать от голода, можно не только сырого зайца, но и сову съесть. От мяса, хоть и сырого, люди не умирают.
Спокойные рассуждения Мирона несколько успокоили Виктора. Теперь хоть они знают, что их ожидает и что они должны делать.
– Вот твое желание и сбылось, – усмехнулся Мирон. – Можешь теперь и огонь добывать, и жить здесь, как дикарь.
– Это верно, – почесал Виктор затылок, – но на деле получается совсем не так увлекательно, как казалось раньше.
Солнце опускалось за лес. Последние лучи его скользнули по водному простору, а затем направились вверх. Загорелись вершины деревьев, словно солнце освещало их теперь больше, чем днем. Заиграли на небе разноцветные облачка, которых, казалось, до этого вовсе и не было. От воды пахнуло холодком. Тишина была полная.
Чувство одиночества охватило хлопцев. Зачем они забрались сюда, так далеко от людей, от своих близких? Что им тут делать? А когда и как выберутся – неизвестно. Значит, не зря смеялись товарищи, узнав об их намерении. Такие мысли упрямо лезли в голову и Виктору и Мирону, но гордость не позволяла признаться в этом не только товарищу, но и самому себе. Голод, приглушенный только водой, с каждой минутой мучил все больше. По мере того как опускалось солнце, усиливался и холод.
– Давай делать берлогу! – крикнул Виктор, встряхнув плечами и этим словно отгоняя от себя и холод, и голод, и грустные мысли.
В песчаную яму, где провели прошлую ночь, они стащили все сухое, что смогли найти вокруг, а вдобавок наломали еловых лапок. Получилась берлога, от которой не отказался бы и медведь.
Хлопцы залезли в нее, некоторое время прилаживались и вертелись, как наседка в гнезде, потом затихли. Несмотря на усталость, долго не могли заснуть. Положение, в котором они так нечаянно оказались, было не из приятных. Успеют ли они вернуться в техникум до начала занятий? Как прожить эти дни? Сколько тревоги будет дома, если они задержатся!… Одним словом, было о чем подумать.
IV
– Только сначала трудно, – говорил утром Мирон, – а вот вторая ночь была совсем не плохой. Может, и к голоду сумеем привыкнуть. Я, например, сейчас не чувствую его.
Не чувствовал голода пока и Виктор, только во рту было неприятно.
Встал вопрос, что делать в первую очередь: дом ли строить, или огонь добывать? Спорить не пришлось – единогласно решили, что огонь важнее. Но как приступить к этому делу?
– Надо как-то тереть и вертеть сухие щепки, – сказал Виктор. – Но вот как – ты не знаешь?
– Наука нехитрая, – ответил Мирон.
Взяли два сухих куска дерева и начали тереть один о другой. Терли долго, терпеливо, сменяя друг друга. Деревяшки так нагрелись, что нельзя было притронуться, но от них даже дымком не пахло, не говоря уже об огне.
– Подожди! – крикнул Виктор. – Надо же подготовить трут и что-нибудь сухое. Дерево само не загорится.
– Знаю я, – ответил Мирон, – но пока труту не от чего загораться. Деревяшки только нагреваются – и все. И как это сделать, чтобы они загорелись? Неужели не помнишь? Ты, наверно, не раз читал об этом.
– А ты не читал?
– Читал, да не обратил внимания на подробности. Пишут, что крутят как-то, а как – не интересовался.
– Эх, если б знать, что пригодится! – вздохнул Виктор.
– Не умеем мы внимательно читать книги, – огорченно сказал Мирон. – Сколько раз читал, а как это делается – не запомнил.
– А может, лучше высечь огонь кремнем? – предложил Виктор.
– Лучше, конечно, но где ты кремень возьмешь?
Действительно, поди найди кремень среди болота!
Мысль, что огонь добыть не удастся, совсем расстроила друзей. На мгновение оба почувствовали, что им ничего не хочется делать, ничто их не интересует и что даже солнце, кажется, перестало греть. Но спустя минуту Виктор решительно сказал:
– Подготовь что-либо сухое на растопку, а я тереть буду… хоть целый день. Главное – не
